Ни к чему ей видеть рядом напуганную, жалкую и несчастную женщину, которая не способна справиться даже с тем, что произошло полжизни назад. Не слишком-то хороший пример для Джули.
– Зои! – Он с силой стиснул ее плечи. – Так не должно быть!
Она медленно покачала головой.
– Но так есть. Так было много лет подряд. И так будет.
– Но…
Она прижала ладонь к его губам, прервав его возражения.
– Ситуация не изменится только потому, что ты этого хочешь, Джонас. У врачей, как известно, невероятное самомнение, но бывают такие раны, которые вам не залечить – при всем вашем таланте и мастерстве.
Он убрал ее ладонь со своих губ, посмотрел на изящные пальцы со свежим маникюром, а потом поцеловал каждый накрашенный ноготок. Веки Зои опустились, и с ее губ слетел едва уловимый вздох. Джонас видел, с какой бешеной скоростью забилась у нее на горле жилка, следил, как постепенно покрываются ярким румянцем ее скулы. Нет, Зои Холланд никогда не убедить его, что он ей безразличен. Никогда.
– Может, и так, – шепнул он. – Но я бы попробовал кое-что сделать с этими ранами. И не просто наложить повязку, как это сделала ты. Только позволь.
Она покачала головой, но глаза не открыла.
– В этом нет смысла.
Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Это был единственный ответ, который пришел ему на ум. Но, прежде чем рот его прикоснулся к ее губам, Джулиана издала крик – не слишком требовательный, однако Зои тут же отпрянула от Джонаса.
– Ты нужен Джулиане, – сказала она, пятясь от него до тех пор, пока не уткнулась спиной в дверь.
Он взглянул на малышку, потом обернулся к Зои.
– Ты ей тоже нужна, – тихонько ответил он. – И мне нужна, Зои.
Зои дернула плечом. Этот жест своей неискренностью как ножом полоснул Джонаса по сердцу.
– Вы прекрасно обойдетесь без меня. И ты, и она.
Джонас взял малышку на руки, поддерживая ладонью белокурую головку и радуясь тому, что способен успокоить хотя бы одну из двух дорогих ему женщин.
– Ты все повторяешь и повторяешь эту нелепость, Зои. Но ты ошибаешься. Мы не обойдемся без тебя. Ни я, ни Джулиана. И что бы ты ни говорила, тебе тоже будет плохо без нас. Ну дай нам хотя бы шанс.
Зои смотрела на них, с силой закусив губу, и Джонас был готов поклясться, что она вот-вот согласится с ним. А потом она покачала головой и подняла ладонь ко рту, словно для того, чтобы не дать ненужным словам сорваться с языка.
– У нас с самого начала не было ни единого шанса, – глухо раздался сквозь пальцы ее голос. – Мы обманывали самих себя.
– Зои, ну пожалуйста…
– Возвращайся домой, Джонас, – решительно произнесла она. – Возвращайся с Джулианой домой.
– Возвращайся домой вместе с нами.
– Я дома.
Джонас остановил на ней еще один долгий изучающий взгляд – и без единого слова зашагал к двери. Только пройдя до середины коридора, он все-таки остановился и обернулся к ней:
– Ты уверена? Она сощурила глаза.
– Ты о чем?
– Дом – это не просто удобная мебель, – ответил он. – Когда я пришел сюда, то твое жилье показалось мне настоящим домом – теплым, уютным. Теперь я считаю, что ошибся. Здесь чего-то не хватает.
– Чего же?
– Любви, – тихо отозвался он. – Ее не было и у меня в доме – до тех пор пока не появились вы с Джулианой. Но здесь.., я не нахожу здесь любви.
– Что ж, Джонас, мое жилье – это лишь мое отражение.
Он издал недоверчивый возглас:
– Ну да. Хорошо бы, чтобы хоть один из нас в это поверил. – И с этими словами он снова отвернулся от нее и направился на кухню, размышляя о том, как ему завоевать доверие.
Что за ирония судьбы? – думал он. За две недели он успел забыть, какой несносной может быть Зои Холланд. Она ведь никогда не поступала так, как он хотел.