Ривка вынырнула, но ее тут же снесло другой волной, она наглоталась воды, но успеть справиться со страхом ей не позволили. Бен, обхватив ее за талию, уже подтаскивал к сапу, а вокруг них порозовела вода. Кровь? Серферы, увидев, что они оба на доске, замедлили ход и подплыли, чтобы подобрать уплывшие весла.
- Бен, ты ранен? - Ривка, откашливаясь, наконец увидела, чья кровь розовела в море; рваный порез красовался у него на голени и зацепил артерию, но, кажется, порезавшись, он и не заметил этого, обратив внимание на ранение только сейчас.
Ривка не смогла ничего придумать, кроме как, изловчившись, достать из-под водолазки бюстик от купальника и скрутить его в веревку, чтобы наложить подобие жгута, пока серферы, пришедшие на помощь, дотолкают их к берегу.
Кровь хлестала уже меньше, но стоило скорее отвезти его в больницу, чтобы оказать первую помощь и зашить…
***
- У вас тут кровь, - заметил Александр побуревший развод на бежевом замшевом коврике, однако в машину сел. - Надеюсь, не ваша.
- Друг поранился о камни во время серфинга, - не стала оглашать подробности Ривка, вспомнив позеленевшего Бена, оказавшегося не в состоянии доковылять до стоянки; посему машине пришлось заехать практически к кромке моря, благо песок там был утоптан.
- Выходные, полагаю, были веселыми. Вы выглядите уставшей.
Александр позвонил ей около восьми вечера, когда Ривка была у Бена, она планировала лечь раньше, но подай-принеси от раненого друга позволили ей лечь только в одиннадцать ночи. Бен думал, что она поспит на борту самолета, поэтому настаивал на “еще нескольких часах бодрствования”. А Ривку беспокоило лишь одно - как она будет выглядеть на утренней побудке, ведь ей пришлось встать в три ночи.
Она искренне надеялась, что у декана не войдет в привычку использовать ее как бесплатный транспорт между Тель-Авивом и Иерусалимом, хотя в целом не была против его компании.
- Выходные были вполне сносными, просто конец оказался немного омрачен травмой Бена.
- Он в порядке?
- Жить будет.
Ривка приготовилась тронуться с места, но Александр, положив ладонь поверх ее руки на ручнике, остановил:
- Давайте я поведу, вам бы поспать, выглядите не очень. - Она посмотрела на него вряд ли измученным, но немного усталым взглядом. Он был прав, ночь из-за переживаний оказалась бессонной, а впереди ждал еще целый учебный день. - Я настаиваю.
И Ривка как-то слишком легко согласилась, хотя прежде вряд ли могла кому-то доверить своего малыша, но Александр был анкийцем, поэтому за сохранность машины она не переживала.
- Могу сменить вас на середине пути, вам тоже нужно покемарить.
Он кивнул, и Ривка, отстегнув ремень безопасности, лениво выползла наружу, заняла пассажирское место, позволив себе положиться на декана, и, едва они выехали со двора его дома, она уже уснула, чуть откинув сидение…
***
Александр припарковал машину и посмотрел на сладко спящую курсантку. Ребекка не просыпалась с самого отбытия из Тель-Авива, наверное, что-то вымотало её, но на часах уже была половина шестого, значит через полчаса будет побудка.
- Курсант МакГрегор! Подъем!
- Есть, сэр! - она моментально открыла глаза, выпрямилась на сидении и шлепнулась рукой о ручку двери.
Александр засмеялся, пока она фокусировала на нем сонный взгляд.
- Я что, всю дорогу проспала? Почему вы не разбудили меня раньше? Мы же договорились, что поменяемся на середине пути.
Он усмехнулся, глядя на ее чуть взлохмаченный вид:
- Вчера я спал почти весь день, так что я переживу, и на зарядку мне не нужно. Однако советую поторопиться, до побудки двадцать две минуты, - он бросил взгляд на часы на панели управления.
Глаза ее приобрели почти идеально круглую форму, Ривка выскочила из машины, схватила из багажника дорожную сумку, Александр последовал ее примеру и вытащил свою. И вот они уже ехали в лифте - Ривка невидящим взглядом смотрела сквозь пространство и, кажется, досматривала последний сон. Невзирая на правила запрета находиться вне казармы между отбоем и побудкой, студентам, живущим в Израиле, разрешалось покидать академию на выходные, а иным, кто жил в Европе и прилегающих странах, летать домой. Разойдясь на нижнем уровне, Александр, думая, что Ребекка растрачивается попусту на Лахму, посмотрел вслед ее фигуре, поднимающейся в кабине прозрачного второго лифта, лавирующего между ресепшном на нижнем уровне подземного здания и казармами на верхнем этаже. Затем он отправился в свою комнату, располагавшуюся в дальнем коридоре возле ресепшна, чтобы переодеться к завтраку и успеть подготовиться к занятиям.
***
- Я просто безнадежна.
Ривка стояла в коридоре и билась головой об стенку после урока химии. Курсантам, выбравшим Лахму, химия преподавалась практически с нуля, но и это не спасало. Помогали только зубрежки учебников, но Ривка вместо этого провела выходные в Тель-Авиве, а вечер субботы - ухаживая за “немощным” Беном, сделавшим из нее сиделку. В последнее время после ужина вместо того, чтобы учиться, выполнять домашнюю работу, она наматывала круги по аэродрому и отрабатывала удары на манекенах, изучая муай тай буквально по ютьюбу вместо стандартной для курсантов борьбы и занималась на летных тренажерах.
Успехи в рукопашке, конечно, были не супер, учитывая, что с начала самостоятельных тренировок прошло только две с половиной недели, но нескольких анкийцев на уроках у капрала Конорса она уже могла повалить на маты. В пару с фараонами ее больше не ставили, так как знали, что ее с ними заварушки обычно заканчиваются шуруппаком. На уроках силы профессор Вагнер не требовал от курсантов особых успехов, пока еще никому не удавалось хотя бы нарушить гладь воды в стакане усилием мысли, с физикой становилось проще, как и с остальными дисциплинами. Благодаря феноменальной памяти Ривка держала в голове сотни страниц учебников, только не знала как их применять, потому что знания эти пока были не систематизированы, они хранились в ее голове вразброс.
- Пойдем на обед, - Мин Чжи похлопала Ривку по плечу, затем взяла под руку, но проходящий мимо капрал Конорс вынудил их выпрямиться по стойке смирно и отдать честь, приложив пальцы ребром ко лбам.
- Что-то и есть вовсе не хочется, - пожаловалась Ривка, но поплелась вслед за Мин Чжи в сторону лестниц на уровень ниже, где располагалась столовая. - Мин Чжи, а ты где пропадала вчера? Не видела тебя на ужине.
- Да так, немного позанималась в казарме, Харука принесла мне сэндвич, - ответила та, когда они зашли в наполненную курсантами столовую.
Теперь серые курсантские униформы уже не сливались в единое пятно - на плечах появились крупные нашивки разных цветов направленных сужающейся частью к локтю, такие же - на голенищах серых сапог из легкой ткани. Факультет Ривки, где упор шел на пилотирование и кибернетику, носил темно-бордовые, наверное, символизировавшие цвет Марса, пехота - черные военные, курсанты, выбравшие направление Тильмуна, наук химии и физики - белые, а сиппуровцам достались бежевые. Мара и Летти, как назло, попали на факультет подготовки Лахму и, черт возьми, теперь постоянно маячили перед глазами и раздавали указания. Две старосты на одну из четырех групп было слишком много. Сет - единственный из фараонов носил бежевые нашивки, избрав коммуникации с внешним миром. Джек теперь принадлежал к тильмуновцам, так как его специализацией были точные науки, а двое, видимо, “самых умных” из фараонов - Ларс и Мадетту - властвовали в пехоте.
Пехотинцев было больше всех - те, кто не сдал переводные тесты, это означало, что и среди анкийцев превалирующей частью были вполне среднестатистические тупицы. Их было пятьдесят четыре человека. Пилотов оказалось тоже немало - тридцать девять. Сиппур по убыванию был на третьем месте - тридцать пять человек, а тильмуновцев и того меньше - всего двадцать четыре.
Дана, как и планировала, попала в Тильмун, Медея - в Сиппур; Мин Чжи, Харука и девушка со странными белыми волосами вместе с Ривкой - на Лахму. Сэм оказался в пехоте, чем был крайне недоволен. Казармы перераспределили согласно факультетам, однако Ривке повезло, так как все девушки группы, попавшей на Лахму, жили в одной казарме, их не стали переселять, поэтому ее капсула все еще принадлежала ей. Правда, количество занятых мест уменьшилось - почему-то пилотов-женщин было всего шестеро вместе с Марой и Летти. Огромная казарма была в распоряжении четырех девушек, так как старосты занимали отдельные комнаты.