В результате стало вырисовываться нечто такое, что, на мой взгляд, может представить интерес не только для автора, его друзей и близких, но и для читателя широкого.
Показалось, что можно сделать книгу.
Но сделать ее было не легко и не просто. За полтора года я несколько раз "перепахивал" рукопись. Вымарывалось все, что вызывает хоть какое-нибудь сомнение. Выдержки из чужих книг я беру в очень редких случаях и только те, которые мною комментируются или оцениваются, подтверждают что-нибудь, подчеркивают или, наоборот, берут под сомнение.
На первый раз я предлагаю вниманию читателя записи предвоенных, военных и первых послевоенных лет: 1924-1947 гг.
1924-1931
"Тупому ножу трудно резать".
В.Хлебников
* * *
Современный автор на каждой странице щеголяет такими симпатичными метафорами:
"Прыщавое звездами небо".
"Барахолка кишела людьми, как рубище беспризорника кишит вшами".
Роман его назывался: "Вшивый самум".
* * *
- Девочка симпатичного формата.
* * *
Маленькая Ляля просит:
- Мамочка, сыграй "Умирающий гусь"!..
Она же просила мать сыграть на рояле "сатану Бетховена".
* * *
Гришина мама - тетя Люба:
- Все справедливо на свете, только люди живут несправедливо.
* * *
Человек с лицом карточного валета.
* * *
Гришина бабушка, показывая гостю маленький фаянсовый чайник для заварки:
- Этот чайничек - хорошенький чайничек. Мне его покойный Иван Сидорович подарил.
И, помолчав, подумав, добавила:
- За пять копеек.
* * *
Любимое слово Жоры Ионина: мистика.
Разносчик несет лоток на голове:
- Мистика!..
Он же:
- Единственная хорошая фраза, написанная Луи Буссенаром: "Крокодил самое жестокое животное после человека".
* * *
От подушки пахло псиной.
* * *
Жорж К-н со времен гражданской войны страдает бессонницей. Неврастеник. Приехал с Кавказа, поселился у родственников жены на Васильевском острове. Ночью, часа в четыре, будит всех:
- Где у вас бритва? Хочу бриться.
И в самом деле бреется.
Другой раз - тоже ночью - явился с Васильевского острова на канал Грибоедова к матери.
Оглушительный звонок. Мать испуганная открывает:
- В чем дело, Жоржинька?
- Дай стакан воды.
Выпивает и уходит.
* * *
Призыв Шуры К. в армию. 1919 год. Тамбовщина. Тетя Зина, акушерка, единственный представитель медицины в комиссии военкомата. Но Шура ее единственный сын. Спекулянт. Мешочник. Смотрит на мать наглыми улыбающимися глазами. У него легкое плоскостопие. Мать пишет: годен.
* * *
По дворам ходит чернобородый мужик с черным клеенчатым чемоданчиком. Отрывистым голосом кричит:
- Вылегчаю котов! Кота подрезать кому не надо ли? Кастрация котиков!
* * *
Он шел высокий, сутулый. Седую бороду его трепал ветер, очки закрывали его глаза, а сыновья - Шурка, моряк и комсомолец, и младший Колька, только что выпущенный из тюрьмы, оставили его, отреклись от него.
Брючник. Торгует вразнос брюками на Александровском рынке.
* * *
- Ты слишком мало жил, если тебе надоело жить.
* * *
В мясной лавке. Пожилая дама в трауре обращается к девушке в платочке и с двумя провизионными сумками в руках:
- Будьте любезны, понюхайте этот кусок мяса. Я не могу различать запахи - стара.
Девушка услужливо нагибается, но в эту минуту ее обрывает, набрасывается на нее накрашенная и расфуфыренная барыня:
- Даша! Не смейте! Это еще что!
И обращаясь к старухе в трауре:
- Что еще за новости! Нюхайте сами. Прошло ваше времечко - не при старом режиме чужих прислуг нюхать заставлять!..
* * *
Инженер карманной тяги.
* * *
Мать кричит из окна сыну:
- Лёвик, не бегай так!
- Почему?
- Скоро захочешь кушать.
* * *
- Ребята! Аэропуп летит!
* * *
- Бородка а ля Анри Катарр.
* * *
Когда мы в 1919 году приехали из Ярославской губернии в Мензелинск, первым делом отправились в коммунальную столовую.