– Что ты говоришь? И такое у вас бывает? А я думала, что только у нас теперь процветают гражданские браки, и мужчины не хотят связывать себя брачными обязательствами? Но чтобы трижды наступать на те же грабли…
– Вы не поняли. Каждый из ее мужчин был бы счастлив заключить союз. Дело в том, что она жрица. Не может она принадлежать одному мужу, когда дала клятву богу Мира. Теперь понятно?
– Нет, не очень. У нас, откуда я родом, тоже есть люди мира. Они из числа музыкантов, художников… в общем творческие личности.
– Наша госпожа тоже умеет творить. И постоянно совершенствуется в своем умении. И все во благо мира в наших государствах. Ну, мир… спокойствие, счастье… в общем, чтобы не было войн.
– А миротворческая миссия! Это поняла. А сыновья ее здесь причем?
– Как же?! Они сыновья своих отцов! А те правители в своих землях и обожают свою женщину, их мать. Не станут они разрушать ее мир. Понятно?
– Странно… А не могли они из-за нее устроить разборку, например? И друг на друга пойти войной? То есть силой решить вопрос, кому женщина станет принадлежать. А еще у нас бывает и так, что, мол, не доставайся же никому.
– Так они же сразу знали, что она жрица мира! – Округлила глаза Гуля. Вот так они и беседовали: то одна удивлялась и таращила глаза, то другая.
А в это время в покоях жрицы тоже велась беседа. В ней участвовали трое. Но активно вели себя только двое. Ян полусидел-полулежал в широком кресле и больше слушал мать или брата. Он считал, что его дело было стороннее. Его воля, так вообще не присутствовал бы в покоях матери, а занял себя чем-то более полезным. И еще немного себе удивлялся, зачем пошел у них на поводу и согласился сейчас слушать их пререкания. Не хотел, чтобы переругались окончательно? Или было, все же, интересно, чем кончится эта история с невестой из чуждого мира?
– Адам, кончай играть у меня на нервах! – Матильда устала призывать младшего сына к послушанию и учтивости. – Ты уже не мальчик, а муж. Пора бы это осмыслить. А поняв, должен научиться рассуждать трезво и с оглядкой. Каждый поступок несет за собой последствия. Я призываю тебя подумать о будущем.
– Ага! И вместе с тем ограничить мое право на свободу!
– Это как ее понимать. Ту самую свободу.
– Мать, не начинай все сначала! Я же просто хотел у тебя узнать, отчего ты привязалась ко мне, а не к Яну? Разве, не он у нас старший сын и брат? Он тебе не по зубам, так ты за меня взялась? Разве…
– Адам! Выбирай выражения. – Нахмурилась на него мать. – Что значит «привязываться»? Ты сейчас обо мне говорил или о какой своей мимолетной девочке-подружке?
– Хорошо. За это слово прошу прощения. Случайно вырвалось. Но на вопрос свой не могу получить ответа уже несколько часов подряд.
– Почему я стремлюсь женить тебя в обход старшего брата? А разве не понятно? Вспомни о своей второй сущности, и о его, например. Разве не ясно, почему у меня так болит за тебя душа? Твой брат тот еще… разгильдяй. Но он, это он. До него тоже дело дойдет. Не переживай. Мне бы только твою судьбу устроить, а там и за него возьмусь. Мы все знаем, что тебе труднее будет в жизни. А ты еще так и норовишь впитывать в себя самое непотребное, хоть и от брата. Эти твои похождения… это крайне легкомысленно вести себя так же как он. Счастье, что не нарвался на большие беды. Поэтому я решила призвать тебя к порядку. Возраст брачный. Как только заимеешь жену…
– О боги! Почему же она мне так нужна-то?!! Я что, без нее не могу обойтись?
– Тебе не понравилась девушка? – Зашла Матильда с другого боку. – Когда месяц назад показывала тебе портреты, ты выбрал именно ее. Разве, нет? И потом… и в храме, и во время обеда я за тобой наблюдала… Не поверю, что эта Ева оставила тебя равнодушным.
– Мила, очень… – Притворяться Адам не умел, и теперь было заметно, что значительно занижает оценку претендентки, только чтобы не согласиться с матерью.
– То-то ты так глазами сверкал в ее сторону и грудь выпячивал, когда оказывался рядом! – Не удержался от смеха Ян.
– Эй! Кончай веселиться. Ты слышал, братец, что за тебя тоже скоро возьмутся? Тогда уже я посмеюсь. По идее, ты должен меня поддерживать в упорстве к сопротивлению. Додумал?! Как только мать женит меня, так твоя очередь настанет. Уразумел?
– Ничего! Справлюсь. За себя отвечай. А если говорить серьезно, то девица – вполне приемлемый вариант. То, что я видел, вполне… тебе понравится.
– Правда? – Адам весь так и подался к брату, и рот его растянулся в улыбке. – Ты, и, правда, братец, успел не мало. Если учесть, что привез ее в лошадиной попоне на голое тело. И как она? Расскажи, не томи.
– Тихо, вы! Нашли место! Совсем стыд потеряли. Адам! Ян! Уймитесь! Не забывайте, где и с кем находитесь.
– Нет, мать, он же ее совсем без одежды видел. А должен был я Еву встречать, в храме. Это я должен был первым увидеть ее фигурку. Пусть хоть скажет, какое первое впечатление у него было. Ну, Ян, давай!
– Тихо, сказала! – Испепелила взглядом младшего сына и строго посмотрела на старшего. – Сколько бы ты, Адам не кривлялся, нам с Яном понятно, что девушка тебе понравилась. И так. Завтра я уезжаю. Вернусь через несколько дней. Ваша задача гостью развлекать. И потихоньку, очень осторожно готовить ее к жизни в этом мире. Ты, Адам, можешь за ней ухаживать все дни напролет. Но не ночи! Ян, проследи за тем, чтобы этот шустрик не запрыгнул к ней в постель до свадьбы. Тут только на тебя надежда. Да, и еще, Адам, тебе же не надо рассказывать наши правила и обычаи?! Проникнись серьезностью происходящего, и постарайся, быть желанным для своей невесты. В противном случае, ты знаешь, чем это чревато. Не хотелось бы такого результата.
– Когда это было, чтобы я не нравился девушкам?! Обидно слышать!
– Ты у нас ласковый! – Ухмыльнулся на него брат. – У тебя обычно все легко и просто. И быстро. А тут, брат, должен предупредить, девица со странностями.
– А то я не знаю! Это ты, Ян, вечно здесь сидишь, в нашем мире. Я же, как ты сказал, быстрый. Считай, все миры излазил. Так тех девиц, откуда Ева, видел и не один раз. Имею представление!
– Если имеешь, то должен знать, что труднее всего тебе будет показать ей свое второе я.
– И что? Это, кстати, как и всем бабам.
– Да, но эта, хотя бы тебя не придушит и не съест в минуты всплеска эмоций.
– Сам разберусь!
– Разберись, мой дорогой, и поскорее. – Снова вступила в разговор Матильда. – Я же со своей стороны скажу, что дети у вас, Адам, должны быть здоровыми и сильными. Я проверила. А вся эта канитель и задумана ради сильного и жизнеспособного потомства. Вот так!
– Вот, оно что! – Хохотнул Ян. – То-то я заметил, как Еве подали рыбу-шар за обедом… А это ты у нее кровь решила исследовать.
– Да, сын мой, без этого нельзя. Брак и потомство это очень серьезно. Не морщись. Дай срок, и сам поймешь, насколько. А сейчас давайте расходиться. Мне завтра рано вставать. До владений отца Адама путь не близкий. Хочется перед ним набраться сил.
Два брата вышли в коридор и направились в другое крыло замка. Пока шли еще немного поболтали о девице с рыжими волосами. Адам, незаметно для себя, увлекся и принялся посвящать брата в результаты своих за ней наблюдений.
– А она веселая. Ты не находишь? Когда смеется, на щеках появляются маленькие ямочки. Мне это нравится. Жалко, что не танцевала сегодня. Мне так хотелось к ней прикоснуться. Интересно, что почувствую при этом? А ты, Ян, ты же напяливал на нее ту безобразную тряпку? И на лошадь потом сам сажал… Она, правда, не может ездить верхом? Удивительно! Так что, Ян? Какая она на ощупь?
Брат шел рядом и улыбался, слушая того, кто еще утром и говорить о женитьбе не желал.
– Что скажешь, брат? Я жду.
– Отстань от меня. Что тебе надо?
– Скажи, что чувствовал, когда к ней прикоснулся?
– Причем здесь я?! – Сам не знал, отчего начал сердиться. – Не втягивай меня в это. Пошли немедленно спать.
Их комнаты были рядом и в том же коридоре, что покои гостьи. Когда проходили мимо ее двери, невольно прислушались.