На палубу то и дело шипя накатывалась вода, и Бойс, сидя на капитанском стуле у окна, сердито рычал на каждую приближающуюся волну.
- Так её, так! - весело приговаривал Шубенко.
А как-то в полдень потрепал Бойса по загривку и похвалил:
- Ну, молодец, пёс! Море успокоил!
Море стало ясным, зелёным. За бортом прозрачными парашютами заиграли медузы, потом, распустив щупальца, прошла какая-то большая, коричневая - из южных вод.
Кто-то вдруг крикнул:
- Ты смотри! Вот идут! Хоть беги по ним, как по мосткам!
Это за бортом широкими лбами вспарывали воду дельфины. Один наверное, вожак - шёл впереди. И, отталкиваясь от упругой синей воды, как гимнасты на батуте, за ним прыгали остальные.
- Хороши! - сказал Шубенко.
Вожак сделал стойку и пошёл по воде на самом кончике хвоста.
На палубе собралась вся команда.
Выбежал старпом проверить, не разгулялись ли где брёвна, остановился.
Вышла дневальная вытряхнуть скатерть, да так у борта и замерла.
Натирал матросик у мачты стальные тросы тиром, чтоб не ржавели, оглянулся; руки-то продолжают работать, скользят по тросу вверх-вниз, а сам смотрит.
Такое уж дело - дельфины!
- Молодцы! Прямо к Японии тянут! - определил Шу-бенко.
Вечером сели мы в кают-компании ужинать. Кто-то спохватился:
- Братцы, во Владивостоке-то сейчас футбольный матч! "Луч" играет! Вот бы посмотреть по телеку. Да не достанет, наверное...
Я подошёл к телевизору, повернул выключатель - по экрану побежали быстрые полосы, затем отпечатались вдруг белые, острые знаки, иероглифы, появилось женское лицо. Женщина улыбнулась и сказала:
- Коничива!
Капитан кивнул ей в ответ: "Здравствуйте!" - и повернулся ко мне:
- Ну, вот тебе и Япония!
ПОПРАВКИ В ГЕОГРАФИИ
Я старался рассмотреть японский берег в бинокль. И неожиданно увидел впереди какое-то странное волнение воды.
Прямо поперёк моря текла зелёная широкая река. Волны ее поднимались, приплясывали и друг за дружкой напористо шли к северу.
Я протянул бинокль штурману. Он скользнул по горизонту взглядом и сказал:
- Так это же Куросиво, тёплое течение.
Странно! Сколько раз бывал здесь, а Куросиво, про которое отвечал ещё в школе на уроке, увидел впервые!
Я скомкал лист бумаги, бросил вниз, и он, покачиваясь, быстро побежал в сторону от нас. По знаменитому тёплому течению.
Между тем впереди на острове забелел уютный маячок, потянулись навстречу старые рыбацкие шхунки. На рубках у них чернели иероглифы. На бечёвках, как флажки, трепыхались сушёные каракатицы.
Вокруг запахло рыбой, брезентом и резиной от рыбацких сапог.
Шубенко вышел покурить, посмотрел на берег и покачал головой:
- Ну японцы. Опять меняют географию! Снова вноси поправку в лоции.
Я сначала не понял, а присмотрелся к берегу и не стал спрашивать почему. И так видно.
Стоит у берега земснаряд. Всасывает насосом песок с морского дна и намывает к острову. К старому берегу молодой, ещё весь жёлтенький, прирастает. Бьёт в насыпь волна, набрасывается на песок, старается утащить обратно. Но берег растёт, теснит море.
Ходят по новой земле тяжёлые катки, трамбуют её, укатывают. Кричат рабочие в жёлтых касках, работают изо всех сил лопатами.
Скоро они поставят причал, поднимут новые маяки и выйдут встречать корабли!
- Коничива!
СВЕТЛЯЧОК
Справа по борту всю ночь угадывался берег. Вдоль него блуждали лёгкие огни катеров. Но потом нахлынул туман, всё исчезло, и штурман Володя включил локатор.
Сначала в центре экрана возникло пятно, потом от него протянулся и забегал по кругу яркий лучьк. Ок вращался, словно что-то нащупывал. Вот прояснилась на экране береговая полоса. А возле неё объявился зеленоватый светлячок: локатор обнаружил рядом с нами какое-то судно.
Скоро за бортом появилось голубое сияние.
Я выглянул за дверь.
Ничего себе светлячок! Нас обгонял четырёхпалубный лайнер.