Вне чтения немыслимо развитие человечества и человека. Чтение и жизнь в судьбе человечества и человека неразрывно связаны. Симптоматично, что профессиональное сообщество, причастное к читательской социализации, пришло к пониманию чтения как стратегии жизни. Свидетельство тому – проходящие конференции под таким названием. Желание посмотреть на вклад Н.А. Рубакина под таким ракурсом возникло в связи со сложностью явления чтения, его определенной трансформацией в современном мире бурного развития информационно-коммуникативных технологий. Заново читая работы Н.А. Рубакина, удивительным оказалось, что слово «жизнь» весьма часто встречается в анализе чтения как жизнедеятельностного явления в разных аспектах.
Николай Александрович неоднократно отмечал, что главная суть книги – в жизни, а не в книге. Жизнь и жизнь, прежде всего. Часто цитируется его высказывание: «Чтение книг – это лишь начало дела. Творчество жизни – вот цель». Это было сказано им в Письмах к читателю о самообразовании [2, с. 11]. Он писал, что цель «Писем…» – практическая: «как экономизировать время и труд и вообще свои силы, работая над самообразованием, как подходить к этой работе не со стороны книги, а со стороны жизни…» (курсив самого Н.А. Рубакина и далее его же по тексту) [2, с. 5]. «Сама жизнь неизбежным, роковым образом побуждает каждого человека вооружать себя знанием и пониманием» [там же, с. 12].
Критерием обладания знанием является умение «применить к жизни, к делу, понимая это применение в широком смысле слова… Верховный судья всякого знания и теории – жизнь» [там же, с. 59]. В систему жизни он включал три круга жизни: интимную, социальную, космическую. Этим кругам жизни соответствуют и круги чтения, но при этом «существует и может существовать одна-единственная система, и имя ей – жизнь». Он считал очень важным «…набросать, по схеме жизни, схему знания и понимания ее…» [там же, с. 33].
Поднимается вопрос о количественной и качественной сторонах чтения. Н.А. Рубакин выстраивает иерархию в освоении любого знания: от фактов к истории исследования этих фактов, затем – к объяснению фактов и методов, т. е. теорий, и далее – переход к изучению разных теорий, и, наконец, к «истории этих теорий, т. е. истории стремлений человеческого ума к познанию возможно полной истины…» [там же, с. 61–62]. По сути использован принцип восхождения по лестнице знаний, позволяющий определить пробелы в них. Это же и методика чтения, в которой можно четко увидеть «пласты» знаний того или иного жизненного явления и двигаться в глубину его понимания.
Рассматривается и вопрос о том, «что такое хорошая книга». Обосновываются два главнейших критерия: истины (научный) и справедливости (этический). При этом отмечается, что «человеческая мысль имеет определенный объективный критерий – жизнь, явления жизни…» [там же, с. 70]. Что же такое хорошая книга? Ответ: «книга, служащая истине и справедливости» [там же, с. 74].
Проблема количественной и качественной сторон чтения, «хороших» и «нехороших» книг, осмысленного и систематического чтения применительно к отдельному человеку вывела Н.А. Рубакина на рассмотрение вопроса «что такое подходящая книга». Вопрос важный для каждого читателя на протяжении всей его жизни: «Как выбирать для себя действительно подходящие книги, т. е. книги, соответствующие моим личным особенностям? Как разбираться в этих книгах, для меня подходящих книгах, которые из них считать “хорошими”, которые “нехорошими”»? [там же, с. 56]. В результате была разработана концепция взаимного соответствия психологического типа читателя «хорошей книге», т. е. подходящей книге, форма и содержание которой соответствует складу ума и вообще психике читателя.
Это, в свою очередь, связано с образованием человека, с вопросом об экономии времени и сил для достижения наибольших результатов при наименьшей затрате сил и времени. Такое знание особо важно для школьных педагогов-библиотекарей в связи с колоссальными информационными перегрузками учеников. Время и силы должны быть затрачены в полном соответствии с результатом чтения. Помочь школьнику – растущему читателю – одна из главнейших задач и учителей, и библиотекарей, и родителей.
В качестве методологического вектора значимо суждение: «Внешкольное образование не ограничено никакой программой и по существу своему разносторонне, как разностороння самая жизнь». Оно – «необходимое дополнение и расширение его». Также важно и другое утверждение: «Стремление проникнуть в глубину своей специальности выводит человека за пределы ее». Но «без общего образования человек не может достигнуть должного понимания какого бы то ни было явления, а значит – он не может быть хорошим специалистом » [там же, с. 13, 14].
На V Форуме РШБА один из его участников – Дмитрий Рогожкин – привел определение книги, которое дал А.С. Пушкин: «переплетенные люди». В контексте заявленной темы можно сказать, что «книги – переплетенные жизни», понимаемые в индивидуальном значении и вселенском. «Жить только для себя – это значит не расширять, а ограничивать свою жизнь», – писал Н.А. Рубакин [там же, с. 121]. Закономерность социализации личности он выразил так: «Мое Я заключает и твое Я, да и мое Я войдет в твое Я одним из необходимых элементов» [там же, с. 125].
Логично перейти к пониманию Н.А. Рубакиным «что такое образованный, интеллигентный человек?». Можно предположить, что он эти понятия рассматривает как синонимы. Не вдаваясь в дискуссию о различиях этих понятий, целесообразно привести их толкование в лексике самого автора: «Интеллигентный человек – это такой человек, который настолько знает и понимает жизнь, ее ход, и ее потребности, и ее нужды, что в любой момент может проявить себя их действительным выразителем» [там же, с. 20]. Обращаясь к читателям, он призывает не забывать об общественном значении личного образования и самообразования. Первая задача образованного человека – понимать окружающую жизнь. А пробным камнем для оценки является служение окружающей жизни, характер этого служения, отношение к своему делу.
«Образованный человек – прежде всего слуга жизни. Но не только окружающей жизни, не только своего уголка, своего круга, своей семьи, своей личности. Образованность, понимаемая в лучшем смысле этого слова, исключает узость – узость мысли, знаний, понимания, настроения. Узость духа за деталями, за частностями не видит, забывает целое, многое, разнообразное, великое.
Образованный человек – непременно разносторонний, а значит и терпимый человек. Он должен быть совершенно чуждым духу нетерпимости и идейной исключительности, и на каждое с ним несогласное мнение он не может не смотреть, прежде всего, как на факт, который нужно узнать и признать как таковой. Факты требуют вдумчивого изучения, обсуждения и разносторонней оценки. Таким образом, первая задача действительно образованного человека – не быть узким, выработать в себе разностороннее знание и понимание жизни и умение оценивать чужие мнения о жизни, имея свои собственные, фактически обоснованные …» [там же, с. 21].
Это ли не проблема толерантности, о которой так много сейчас говорится и пишется? Все вышесказанное подтверждает актуальность суждений Н.А. Рубакина в наши дни. Вот как он формулирует признаки образованного человека .
1) Умение вдумываться, оценивать, понимать окружающую действительность, ориентироваться в ней в любой момент и на любом месте, не теряя самостоятельности своего мышления, соблюдая возможное беспристрастие в своей оценке и стремясь проникнуть мыслью не только в форму явлений, и даже не только в формы жизни вообще, а в ее глубины, ее основы.
2) Разносторонние, точные, достоверные знания, на которые должно всегда опираться это уменье вдумываться, оценивать и понимать. Разносторонность знаний необходима потому, что сама жизнь имеет многое множество сторон, тесно между собой связанных, слитых… Достоверность знания необходима для того, чтобы не ошибаться при оценке качественной стороны, а точность их – при оценке количественной стороны тех явлений жизни, с которыми приходится на своем веку встречаться.