– Мургалов! – оборвал их торг Панкевич. – Хорош цирк гонять… Спецназовцы подъехали. Родионенко, Азаретян! На выход.
…Числова обнимали женские руки, Анна крепко‑крепко прижимала его к себе, что‑то шепча нежное почти по‑матерински, а он все каменел и никак не мог разжаться…
…Веселый шел по тропе в село позади двух приданных спецназеров – квадратных мужиков в масках и ладно подогнанной амуниции. Один пошел на несколько шагов вперед, и Родионенко подобрался чуть поближе ко второму – ему было интересно, спецназовцы ГРУ всегда были окутаны ореолом романтической тайны.
– Земеля, тебя как звать? Откуда?
Спецназер в маске чуть повернул голову, хмыкнул глухо:
– Сова я. Оттуда, откуда и ты… Только выпал раньше. Вопросы?
Со спецназерами так всегда – они не любят имена свои называть. Только клички. Вернее, боевые прозвища.
Впереди на дороге лежали три палочки. Сова бросил первому спецназеру:
– Фикус, пять метров впереди – справа растяжка. Проверь.
Фикус растяжку снял привычно, почти автоматически.
Сова ухмыльнулся, глаза из прорези маски глянули на Веселого:
– Учись, десантура. Это тебе не в крутых «разгрузках» для баб сниматься…
Веселый кивнул и тут же сунулся с новым вопросом – пока хоть что‑то отвечает этот спецназер:
– Слушай, Сова… А у вас дембельские альбомы есть?
Сова даже остановился на полсекунды:
– Ты че – охренел? В маске, что ли, фоткаться? Ты вот на бабу в ОЗК «ОЗК – общевойсковой защитный костюм – он резиновый, и в комплект к нему входит противогаз.» полезешь?
– Ну да, – смутился Веселый. – Я как‑то не подумал…
– Тихо! – поднял руку Сова. – Фикус, что там за стенания?
У второго дома от края села стояло несколько пожилых женщин, неприязненно глядя на федералов. А из дома действительно доносились крики и плач. Стоящая перед домом пожилая женщина с волевым лицом начала вдруг заводить односельчан:
– Зачем мирный убивает? Хож‑Ахмет – самый мирный, самый раненый. Вчера танк приехал, солдат дом ходил – я сама видела! Повесил Хож‑Ахмет, чтоб за баран не жаловался. Солдат так и говорил – всэх убиват!… Мотоцикл украл. Гус – зарэзал…
Веселый остановил Сову за рукав:
– Я сейчас за взводным сбегаю. Это ж дом этого… сержанта Хож‑Ахмета.
– Какого сержанта? – не понял Сова. Но Веселый уже бежал к взводному…
А с этим Хож‑Ахметом действительно с неделю назад случилась история: проезжали на бэтээре по селу, случайно зацепили сараюгу – водила вильнул, показалось ему что‑то на дороге. В сарае был баран, которого придавило, и хозяину пришлось его прирезать.
Панкевич, конечно, доложил об инциденте ротному, и как раз во время доклада караульный Фома вместе с сержантом – начальником караула из орловского взвода привели к ротному подошедшего к КПП чеченца. Самохвалов сначала аж зарычал на бойцов:
– Вы че, контуженые? На хер вы его…
– Да, товарищ майор, он, кажется, не говнистый.
В этот момент в палатку без разрешения влез и сам чеченец – лет сорока мужик, судя по всему, слышавший препирательства. Вошел и доложился по‑уставному:
– Товарищ майор! Младший сержант запаса, старший радиотелеграфист узла связи «Юность», войсковая часть 54286, Магомадов Хож‑Ахмет, разрешите обратиться?
Самохвалов аж обалдел, но улыбку удержать не смог:
– Ах ты… «Юность» ты моя грешная… Сегодня не до тебя с твоим бараном… Хотя, конечно, извини, что так… Панкевич! Отдай сержанту ящик тушенки за барана! Лады!
На следующий день Хож‑Ахмет пришел снова, но тушенку брать отказался – она же свиная была.