Однако Тихого такой ответ не устраивал.
Он привык к ясности и порядку.
Ему было над чем подумать.
К вечеру Вика опять напилась. И вдруг звонок Сережи. Она как-то даже встрепенулась и ожила. Он не показывался несколько дней, и вот она вновь слышит его голос.
– Это я, пташка!
– Тихо. Ни звука по телефону. Ты хочешь меня видеть?
– Разумеется, а как ты думаешь?
– Тогда жди меня там, где мы познакомились. Я появлюсь очень скоро.
Теперь оставалось придумать, как уйти из дома незамеченной.
Глава IV
Любовник
1.
Появление залегендированного агента на Лубянке можно назвать не просто ошибкой, а в некоторых случаях провалом. Подполковник Кречинский был исключением. Руководитель преступной группировки знал, что Кречинский работает в органах, но только считалось, будто он служит в Главном управлении МВД на Петровке, а не является штатным сотрудником ФСБ. С МВД Лубянка договорилась, и на подполковника ФСБ надели мундир подполковника милиции, оформив его на нейтральную должность помощника начальника управления по борьбе с организованной преступностью. Должность туманная, и непонятно, чем занимался помощник начальника, но важно, что он не входил ни в один отдел, а значит, не работал в бригаде, а стоял особняком. Что-то похожее на адъютанта его превосходительства, занимающегося особыми поручениями единоличного хозяина. На Петровке Кречинский появлялся крайне редко, о нем там знали, но мало кто видел.
На Лубянку он приходил не чаще одного раза в месяц, остальное время держал связь с руководством через подполковника Виноградова, с которым ездил на рыбалку. Там они и решали все оперативные вопросы. Внедрение в банду вора в законе Кохана, больше известного под кличкой Дядя, прошло так, как задумывалось полтора года назад. Кречинский, что называется, сам себя подставил под вербовку. Беззаботный, легкомысленный парень проиграл в карты одному авторитету крупную сумму денег. Отдать он ее не мог. Ему грозила смерть – перо под ребра.
Но один из игроков за него вступился. Звали заступника Башкой. Огромный мужик с лысой головой, похожей на перезрелую тыкву. Этот самый Башка был правой рукой Дяди. Ни для кого не было секретом, что Кречинский – мент с Петровки. Менты бывают разными. Этот был смел, нахален, любил девочек, деньги и не брезговал вращаться в кругу криминальных авторитетов, так как постоянно сшивался в казино и заглядывал в бордели. Никто его не боялся, и он никого. Он не лез в дела бандитов, и они его не смущались, нередко разговаривая о своих делах в его присутствии, относясь к нему, как к импотенту в борделе, который не посягал на их девочек. Вот тогда Башка и решил заступиться за Кречинского. Ну что проку резать парня? Ходит бесхозный мент по злачным местам, почему бы его не привлечь к делу. Не так уж много своих людей у Дяди на Петровке, и те мелкота.
Башка выкупил мента, одним словом, сохранил ему шкуру. Может быть, весь этот спектакль авторитеты подстроили, этого никто не знал, но Кречинский попал в капкан, чего, впрочем, и добивался. Так его познакомили с Дядей. У него он тут же получил кличку Багет за свой щегольский вид. Подполковник обожал дорогие костюмы, обувь, часы и галстуки. Он переодевался по меньшей мере раза три за день.
Однако все его проблемы упирались в деньги. Этим он и подкупил умудренного опытом Башку.
В банде Дяди никто никого не называл по имени, использовались только клички, так называемые погонялы. Кроме самого Дяди, никто друг друга не знал по паспортным данным, и подобная предосторожность имела смысл. Никто не мог заложить своего подельника ментам, окажи на него давление. А погоняла ни о чем не говорила. И только благодаря Кречинскому удавалось выслеживать членов группировки Дяди и выяснить, что Черныш в действительности Иван Трофимович Смирнов. Так на группировку Дяди составлялось полное досье на Лубянке.