Раз можно жульничать, то нечего и беспокоиться.
Только сейчас Гамаль впервые внимательно разглядел своих товарищей. В душе его шевельнулся страх: эти люди не походили ни на арабов, ни на персов. Кожа их была слишком белой. Даже египтянин при нормальном освещении производил странное впечатление, поскольку волосы у него отсвечивали рыжим, как у крестоносца. Двое присутствующих вообще отличались совершенно черной кожей — не кофейного оттенка, как у ливийцев, а иссиня-черной, как у жителей экваториальной Африки.
Заметив, что на него тоже смотрят с подозрением, Юсеф выпалил:
— Я не еврей! Просто у меня такой нос. Я семит, как и многие из вас. Нос у меня семитский, а не еврейский. Это большая разница.
Итак, сейчас все пытались сдать экзамен. Хотя правоверные жульничали как только могли, ни один из них испытания не выдержал.
— Мы провалились? — спросил египтянин с огненно-красными волосами.
— Нет, — ответил Глухой Мулла. — Поскольку настоящий экзамен вы станете сдавать только генералам армии неверных, куда должны будете проникнуть.
— Что за армия такая?
— Самая страшная из всех в этой гнусной стране.
— Видимо, морская пехота, — протянул Юсеф. — Морских пехотинцев боятся больше всего.
— Их в пух и прах разгромили в Ливане, — напомнил Глухой Мулла.
— Значит, флот, — раздался чей-то голос. — В составе флота есть бригада «морских котиков»; они, как рыбы, плавают под водой и могут внезапно появиться из морской пучины, чтобы творить дьявольские, противные исламу дела.
— Вы не будете служить в морском спецназе, — нараспев произнес Глухой Мулла.
— Тогда где же? — громко спросил кто-то.
— Мы не можем служить в армии, ибо все знают, что в армии служат одни свиньи, — сказал другой.
— В какой армии, о имам? — взмолился третий.
И тогда им принесли форму.
Серую с голубым — серые брюки с голубым кантом вполне армейского вида по пошиву, и серый китель с эмблемой в виде головы орла на груди и плечах.
— Мы будем служить в авиации! — воскликнул Юсеф.
— Заткнись, еврей! — угрюмо бросил ему кто-то из соратников. — У Военно-Воздушных Сил другая форма.
— Да нет, форма голубого цвета с орлом. По всей видимости, нам предстоит проникнуть в Военно-Воздушные Силы.
— Еще раз говорю — у Военно-Воздушных Сил США не такая форма. Посмотри на эмблему. Какие там буквы?
— ПССШ, — медленно прочитал тот.
— Мы парашютисты! — воскликнул Гамаль. — Будем прыгать с самолетов и наносить удар по врагу в любой заданной точке! Слава Аллаху!
— У тебя все мозги в нос ушли, — со злостью выпалил Юсефу египтянин с огненно-красными волосами.
— Пусть Аллах изменит твое лицо! — с жаром отозвался Гамаль и бросился на обидчика.
Глухой Мулла резко хлопнул в ладоши.
— В святом месте не дерутся. Помните, что «ислам» означает «мир». Мы должны нести мир друг другу.
— А неверным смерть, — продолжил египтянин, едва удержавшись, чтобы не ударить Юсефа по верблюжьему носу.
— О парашютных войсках не может быть и речи, — изрек Глухой Мулла. — Ибо буквы ПССШ означают Почтовая служба Соединенных Штатов.
По комнате пробежал ропот. Правоверные переглянулись, на лицах отразилось недоумение.
— Мы будем почтальонами?
— Вы будете «Посланниками Мохаммеда», — встав, объявил Глухой Мулла. — Никого так не боятся и так не уважают. Надев эту форму, вы получите свободный доступ в святая святых страны неверных. Никто вас ни о чем не спросит, никто не остановит. Ибо для неверных почта священна. Вы поклянетесь в верности могущественному генеральному почтмейстеру, но на самом деле будете отвечать только перед имамом и Аллахом Всемилостивейшим и Милосердным, от которого исходит вся благодать.
— Я палестинец и не могу быть почтальоном, — возразил Юсеф. — В глазах Аллаха это бесчестье.