— Так мы боремся с исламскими террористами или с американской почтовой службой?
Смит стер с экрана сообщение АП.
— Думаю, идет борьба на два фронта.
— На два фронта?
— Конечно. Данные электронной почты свидетельствуют о том, что в США существует террористическая сеть исламских фундаменталистов. Ал Ладин явно относится к этой группе, а он почтовый служащий.
— Ну да...
— Не исключено, что и другие члены группы являются почтальонами.
— Что ж, теперь многое прояснилось. Например, случаи со всеми этими ребятами, которые «идут на почту».
— На почту? — переспросил Чиун.
— Так говорят, — пояснил Римо. — Когда почтальон сходит с ума и начинает убивать своих коллег, говорят, что он «пошел на почту».
Мастер Синанджу задумчиво погладил бороденку.
— В дни Александра Македонского гонцы часто сходили с ума от жажды и упадка сил. Не раз они умирали сразу после того, как клали сообщение к ногам своего повелителя.
— Да просто потому, что им приходилось бежать босиком три или четыре тысячи миль.
— Тогда это считалось не таким уж большим расстоянием, — фыркнул Чиун. — Один греческий писака однажды сказал о персидских гонцах, что ни снег, ни дождь, ни холод, ни зной не могут помешать им выполнить свой долг.
— Вроде бы так звучит девиз почтовой службы, — захлопал глазами Римо.
— Заимствовано из Геродота, — пояснил Смит.
— Да, именно так звали грека, — согласился мастер Синанджу.
— Судя по файлам, террористическая ячейка существует уже около года, — сообщил глава КЮРЕ.
— Почему же они начали действовать только сейчас? Что им надо? — спросил Римо.
— Если я правильно интерпретирую события на Манхэттене, они тем самым сделали заявление.
— Заявление? О чем?
— О том, что существуют. И могут безнаказанно наносить нам удар за ударом.
— Так думали и фанатики, пытавшиеся взорвать Центр международной торговли. Ну и где они теперь? Все до одного гниют в федеральной тюрьме, и Глухой Мулла тоже.
— Я обязан проинформировать Президента, — произнес Смит, открывая ящик. На столе появился самый обычный с виду вишнево-красный телефон — правда, на гладком корпусе аппарата отсутствовали кнопки для вызова или наборный диск.
— Думаю, он уже в курсе, — обронил Римо, когда глава КЮРЕ поднес трубку к уху.
Подняв трубку, он активизировал линию, и теперь на другом ее конце, в линкольновской спальне Белого дома, трезвонит такой же телефон. Звонит не переставая.
Наконец в трубке раздался раздраженный женский голос.
— Кто это? Кто там, на другом конце линии? Смит? Говорите же! Я знаю, что это вы. Я слышу ваше дыхание.
— Мы погибли! — воскликнул Чиун. — Королева вмешивается не в свое дело!
Покраснев, Смит повесил трубку.
— Очевидно, его нет в резиденции, — заметно нервничая, сказал он.
— Вероятно, он сейчас в предвыборной поездке, пытается поднабрать голоса, — проворчал Римо.
— Пора бы ему вернуться в Вашингтон, — сказал Смит. — Дело слишком серьезное.
— Слишком поздно спасать его обреченное президентство, — нараспев сказал мастер Синанджу.
— Почему вы так думаете? — обернувшись, спросил Смит.
— Потому что те, кто незаконно занимает Орлиный Трон, обречены по самой своей природе. Я уже много лет живу в этой могущественной стране. Я видел много президентов, которые приходили и уходили — как ненадежные визири. Я наизусть помню их список. Небритый Президент Президент-Выскочка. Арахисовый фермер. Пожиратель фасоли. Президент, У Которого Каша во Рту. Президент-Обжора. Скажи только слово, и мы навсегда покончим с этой сменой дураков на престоле. Не отрицай, что ты желаешь сам занять Орлиный Трон во всем его блеске и великолепии.
— Мы не участвуем в выборах, — бесстрастно отозвался Смит.