Отключив компьютер, он отодвинул в сторону бесполезный монитор и клавиатуру, вытащил винчестер из системного блока и сунул себе под мышку.
Держа в одной руке этот самый блок, а в другой — свой неизменный портфель, Смит подошел к двери.
— Пожалуйста, откройте, — потребовал он. — У меня обе руки заняты.
Дверь тут же распахнулась.
— Минуточку! — воскликнул домовладелец, увидев, как нагружен гость. — Разве вы вправе забрать это?
— Ну так забираю же.
— Я имею в виду — на законных основаниях...
— Это материальное доказательство совершения террористического акта против суверенной территории Соединенных Штатов, — чеканя каждое слово, проговорил Смит.
На домовладельца фраза произвела неизгладимое впечатление. Он побледнел и сделал шаг назад.
— А что, если Ал возвратится? — испуганно спросил он.
— Он никогда не возвратится.
— Но ведь один из тех психов, которые пытались взорвать Центр международной торговли, вернулся-таки, чтобы что-то забрать, — фыркнул домовладелец, спускаясь вслед за гостем по темной лестнице.
Глава КЮРЕ не сразу нашелся с ответом.
— Если он вернется, постарайтесь его не спугнуть. Сразу известите ФБР. Спросите спецагента Роуленда.
— Ладно. Никак не могу поверить, что он террорист. Это ведь хуже, чем почтовый служащий, верно?
— Гораздо хуже.
Домовладелец распахнул перед Смитом входную дверь. Уже на пороге тот повернулся и задал вопрос, который давным-давно вертелся у него на языке.
— А как Ладина зовут?
— Аллах. Но все звали его Ал.
— Меня здесь не было, — предупредил глава КЮРЕ и сбежал вниз по ступенькам.
Глава 8
Первое, что сделал Римо, вернувшись домой в Квинси, штат Массачусетс, — это проверил, нет ли сообщений.
Он решил, что автоответчик встретит его красным мигающим огоньком, но аппарат бездействовал.
— Может, Смит еще не знает об Осаке, — задумчиво протянул Римо.
Мастер Синанджу многозначительно погрозил своим чехлом для ногтя.
— Э, нет. Смит со своими оракулами все видит и все знает.
— Может, японцы пока молчат об инциденте?
— Император все равно узнает.
— По крайней мере он не звонил, — покачал головой Римо. — Хорошо бы, он не стал сердиться.
— А чего бы ему сердиться? Мы только выполняли его императорскую волю.
— Ага. И все кончилось международным инцидентом. В Японии твой портрет, наверное, красуется сейчас в каждом почтовом отделении.
Чиун погладил редкую бороденку.
— Не стану возражать, если мой портрет поместят на почтовую марку. Главное, чтобы моя внешность не была обезображена ненужной растительностью.
— Я имею в виду — на плакатах «Разыскивается».
Улыбка исчезла с губ японца.
— Зная японцев, я не сомневаюсь, что мне не выплатят заслуженной награды, — фыркнул он.
— Может, посмотрим новости, — предложил Римо. — Уже почти шесть.
— Да. Будем смотреть Бев Ву.
— Которую? — уточнил Римо.
— Конечно, более внушительную.
Ученик нахмурился.
— Ты хочешь сказать — толстую?
— Она внушительная, а не толстая. Только такой западник, как ты, осмелился называть грациозную Бев Ву таким ужасным словом.
— Мне нравится другая Бев Ву. Та, которая на седьмом канале.
— Бев Ву с пятого канала — единственная, которая заслуживает внимания.
Они поднимались по лестнице в башню для медитирования. Чиун спешил, стараясь первым успеть к телевизору с большим экраном. Экраны мерцали по всему дому, но Римо с Чиуном смотрели телевизор только в башне.
— По крайней мере она не Чита Чинг, — хмыкнул Римо.
— Не упоминай при мне этого имени!
— Извини.
Он разбередил старую рану Чиуна. В восьмидесятые годы тот был тайно влюблен в ведущую одного из общенациональных телеканалов. Все шло своим чередом, пока мастер Синанджу обожал ее издали.