Познакомившись с морально-деловыми качествами прибывшего к нему в часть лейтенанта Вовочки Мошарова, ротный — молодой капитан — в сердцах бросил: «Не командир, а иже херувимы». С той поры «херувимы» добросовестно сопровождали Владимира Павловича на всех ступеньках служебной лестницы.
По гарнизону ходила байка о том, как, уже будучи начальником базы, Мошаров загорелся желанием отделать свой кабинет под дерево. Идея эта была бы воплощена сразу, но Владимир Павлович опасался действовать прямолинейно. Как же — у начальника гарнизона, у генерала, стены кабинета отделаны дешевым пластиком, а у него — дерево! Не дай Бог, шеф подумает, что новый начальник базы зазнался и старших не уважает. Мошаров предложил начальнику свой вариант дизайна кабинета, выделил материалы и толкового прапорщика. И лишь после того как генеральский кабинет принял вид, соответствующий положению хозяина, начал ремонт у себя.
За годы «правления» Владимир Павлович завоевал у начальства репутацию хорошего хозяйственника и умелого доставалы. Командиры соседних частей откровенно недолюбливали его за неприкрытый подхалимаж, но терпели. Все-таки руководитель довольствия.
Освоившись на посту начальника базы, Владимир Павлович развернулся во всю ивановскую. Завел нужные знакомства, наладил связи с местными руководителями предприятий, районным начальством и снабженцами всех мастей. Результатом этих достижений стал рост личного благосостояния. В лесочке возле части вырос небольшой двухэтажный коттедж с гаражом на две машины: черную «Волгу» и симпатичную «ауди». Последняя предназначалась для разъездов супруги Владимира Павловича. Сам подполковник на службу и совещания в гарнизоне предпочитал являться на служебном «уазике». К чему рекламировать достаток в неблагополучной стране? С началом «реформ в армии» начальник базы ударился в «бизнес». Рекой потек налево бензин, следом за ним отправились и стройматериалы. Не забывая важнейшую заповедь: «Надо делиться», Мошаров исправно отстегивал кому надо положенный процент. А посему не опасался внезапных ревизий и инспекторских проверок. На всех уровнях — свои люди, все схвачено.
Перспективы на будущее вырисовывались самые радужные.
Чувство эйфории исчезло в один прекрасный вечер. Подполковник вернулся со служебного совещания, на котором узнал о том, что в ближайшие дни через его базу пройдет новая система вооружения. В перерыве, прихватив Владимира Павловича под локоток, начальник штаба отвел его в сторонку и предупредил о строжайшей секретности.
— Вообще это дело не по вашей линии, но поэтому его через вас и пропускают. Эту штуку отправляют за рубеж. А насчет продажи таких систем… Есть кой-какие ограничения. Нужно, чтоб об этом знало как можно меньше народа. Обеспечите надежную охрану. Для получения и передачи отрядишь кого-нибудь не из болтливых.
— Все исполним в лучшем виде, не в первый раз…
— Смотри, не подкачай, дело государственное. Большая политика. К вам груз поступит в опечатанном виде. Так же строго по описи и передашь флотским. Через ведомости наряд проводиться не будет. Бумаги передаст представитель предприятия. Хотя и бумаг-то: наряд и опись по количеству ящиков. Отвезете все на аэродром. Там погрузите — и все дела. В конечном пункте моряки встретят. Вопросы?
— А когда борт и куда пойдет?
— Насчет времени еще уточним, это и от погоды зависит. Твой представитель будет сопровождать груз до Североморска. Но до момента отправки ты ему ни-ни. Выбери какого-нибудь лейтенанта. Из холостых. Который семьей не связан. Чтоб в любой день был готов убыть.
— Все понял.
— Ну давай работай.
Совещание закончилось. О предстоящей операции не было произнесено ни слова.