Я предпочитал выезжать «по делам» за границу, чем работать в доме № 2 на площади Дзержинского. За границей пища лучше, одежда лучше, все лучше.
В отличие от этих глупых юнцов я знал, в чем заключается правда, – закончил Попов, салютуя своим наполовину наполненным стаканом.
– Тогда что они делают теперь?
– Скрываются, – ответил Попов. – Главным образом скрываются. Некоторые поступили на ту или иную работу – скорее всего чернорабочими, полагаю, несмотря на то что большинство из них имеют университетское образование.
– Интересно... – Сонный взгляд показывал, что алкоголь действовал на американца, но это была искусная маскировка.
– Что интересно?
– Можно ли сейчас вступить с ними в контакт...
– Несомненно, если для этого существует причина. Мои связи, – он постучал пальцем по виску, – понимаете, подобные вещи никогда не забываются. – Куда ведет этот разговор?
– Видишь ли, Дмитрий, даже свирепые собаки находят себе применение, и иногда, понимаешь... – смущенная улыбка, – знаешь...
В этот момент Попов подумал, что фильмы являются, возможно, правдой. Неужели американские бизнесмены действительно планируют убийство своих коммерческих соперников и тому подобное? Это кажется совершенно безумным, но, возможно, фильмы не такие уж беспочвенные.
– Скажи мне, – продолжал американец, – ты действительно работал с этими людьми? Ты планировал некоторые операции, которые они осуществляли?
– Планировал? Нет, – Попов отрицательно покачал головой. – Я обеспечивал определенную помощь по указанию моего правительства. Большей частью я исполнял роль курьера. – Это не было почетным поручением; по сути дела, он был почтальоном, которому поручали доставлять специальные послания, но ему поручали выполнение таких заданий благодаря его исключительным способностям «работы в поле» и его умению убеждать почти всех по практически любой проблеме. Дело в том, что его контакты было исключительно трудно переубедить, после того как они приняли какое‑то решение. Попов был корректировщиком, пользуясь западным жаргоном, действительно великолепным офицером‑разведчиком, которого, насколько известно, так и не удалось опознать ни одной западной контрразведке. В противном случае его въезд в Америку через аэропорт Кеннеди не был бы таким незаметным.
– Значит, ты действительно знаешь, как связаться с этими людьми, верно?
– Да, знаю, – заверил Попов своего хозяина.
– Поразительно. – Американец встал. – Как ты смотришь на то, чтобы поужинать?
К концу ужина Попов зарабатывал сто тысяч американских долларов в качестве специального консультанта, думая о том, куда заведет его новая работа, и не беспокоясь об этом. Сто тысяч долларов были большими деньгами для человека с утонченными вкусами, которые нуждались в соответствующей поддержке.
С тех пор прошло десять месяцев, и водка была по‑прежнему хорошей в стакане с двумя кубиками льда.
– Где и как?.. – прошептал Попов. Его забавляло то, где он был теперь и чем занимался. Жизнь была такой странной, дороги, которые ты выбираешь, и куда они ведут тебя. В конце концов, тем вечером он просто сидел в парижском кафе, убивая время и ожидая встречи с агентом французской контрразведки DGSE, своим бывшим «коллегой». – Когда принято решение?
– Да, Дмитрий, у тебя есть дата.
– Я знаю, с кем встретиться и с кем связаться, чтобы организовать встречу.
– Ты должен сделать это при личной встрече? – спросил американец.
Какой глупый вопрос, подумал Попов. Легкий смешок.