– Джентльмены, пожалуйста, идите за мной.
Мы вошли в мужскую раздевалку, отвратительное помещение оранжевого цвета. Служащий указал нам на открытые шкафчики и белые халаты. В пластиковом мешочке находились бумажное нижнее белье, носки и тапочки из хлопка.
– Пожалуйста, снимите с себя все, включая нижнее белье и драгоценности, – велел Золлнер.
Мы остались в чем мать родила, и мне было невтерпеж рассказать Бет, что Тед Нэш носил ствол тридцать восьмого калибра, который был длиннее его члена.
Увидев рану у меня на груди, Джордж Фостер заметил:
– Еще чуть-чуть и попало бы в самое сердце.
– У меня нет сердца. – Я защелкнул висячий замок на своем шкафчике и поправил нижнее белье.
Доктор Золлнер осмотрел нас и остался доволен:
– Вижу, все готовы. Тогда следуйте за мной, пожалуйста.
– Подождите, – сказал Макс, – разве не надо одевать маски и респираторы?
– Они понадобятся для второй зоны, мистер Максвелл. И возможно, для четвертой, если захотите зайти так далеко. Следуйте за мной.
Мы пошли к задней стенке раздевалки, и Золлнер открыл красную дверь со странным символом, предупреждающим о биологической опасности. Под символом шла надпись "Вторая зона". Я слышал, как вырывается струя воздуха, и Золлнер объясняет:
– Давление сбрасывается до уровня ниже атмосферного. Здесь внутри оно ниже атмосферного на один фунт на каждый квадратный дюйм, так что никакие патогены отсюда не вырвутся.
– Мне бы не хотелось, чтобы такое произошло.
– К тому же фильтры на крыше улавливают мельчайшие частицы из вытягиваемого отсюда воздуха.
Лицо Макса выражало упорный скептицизм, как у человека, который не желает, чтобы хорошие новости нарушали устоявшееся в его голове убеждение – остров Плам равнозначен Тримайлу и Чернобылю, вместе взятым.
Мы вошли в коридор бетонированного блока, Золлнер оглянулся и спросил:
– Где госпожа Пенроуз?
Я поинтересовался:
– Доктор, вы женаты?
– Понимаю. Конечно, ей требуется больше времени, чтобы переодеться.
Наконец из двери с надписью "Женская" вышла Бет, одетая в большой халат и тапочки. Тем не менее она выглядела привлекательно.
Она слышала, как вырывается воздух, и Золлнер объяснил все про давление, предупредив, чтобы все передвигались осторожно и не столкнулись с тележками и стеллажами, загруженными флаконами, бутылками со смертельными вирусами или химикатами.
Золлнер скомандовал:
– Ну что ж, следуйте за мной. Я познакомлю вас со здешним производством, и вы сможете передать друзьям и коллегам, что мы не производим бомбы, начиненные сибирской язвой. – Он рассмеялся. – Пятая зона запретная. Чтобы проникнуть туда, нужно пройти специальные вакцинации и поупражняться в одевании биозащитных костюмов и респираторов. Доступ в подвальный этаж также воспрещен.
– Почему? – спросил я.
– Потому что там мы прячем мертвых инопланетян и нацистских ученых. – Он снова рассмеялся.
Фостер попытался сострить:
– Я думал, что инопланетяне и нацисты находятся в подземных бункерах.
– Нет, мертвые инопланетяне лежат в маяке, – сказал Золлнер. – Мы переселили нацистов из бункеров, когда они начали жаловаться на вампиров.
Все рассмеялись. Юмор в биологически опасной зоне. Надо сочинить рассказ для "Ридерс дайджест".
Пока мы шли, Золлнер рассказывал:
– Появились новые вирусы, вызывающие болезни либо у животных, либо у людей, либо у тех и других. У нас и у животных высших видов нет иммунной реакции на многие из этих смертельных болезней. Сегодняшние антивирусные лекарства не очень эффективны, поэтому ключом к спасению будущих поколений от катастрофы являются вакцины, а ключ к новым вакцинам – генная инженерия.
– О какой катастрофе идет речь? – спросил Макс.