Андрей вручил сувенир. Когда Платоныч надел перчатку на руку и ощутил, что она ему впору, он чуть не подпрыгнул от радости и удивления.
- Ну, Петрович! Ну, брат! Не ожидал. Спасибо, - и вновь обнял Андрея Петровича.
У того прервало дыхание. Резкая боль в позвоночнике.
- Ты чего? Ах, я идиот! Больно? Прости. Вечером в бане всё поправлю! Не робей!
- Крепка "десница командора"! - уже улыбался пострадавший.
- Принцесса меня называет "железным дровосеком". Поделом. А вот и она!
Навстречу им шла, нет, летела на невидимых крыльях Ирина Яновна. Расцеловала мужчин.
- Ты чего бабочкой порхаешь? - спросил внимательный моряк.
- Совы научили! - она стрельнула глазами в сторону Андрея Петровича.
- Какие совы? - не понял капитан.
Но так как расспросы он не любил, то отнёс "сов" к обычной женской болтовне.
- Как отдохнула, дочка? - снова спросил Платоныч.
- А ты, дядька, бывал в шторме? На гребне волны, одной, потом другой... - возбуждённо говорила девушка.
- Я везде бывал: и на гребне, и под ним, - рассеянно ответил морской волк и больше вопросов не задавал.
Путешественники проехали полпути к усадьбе и утроили недолгий привал. Платоныч достал припасы еды, положенные Анной Никитичной, а сам закурил и отошёл в сторону, сказав:
- Я сыт. Тут клубника, смородина, крыжовник, пироги, молоко, чай и прочее.
Иришка налегла на клубнику, Андрей на пироги.
Подошёл моряк.
- Что: оголодали в Европе? То-то же! - сказал он.
- Поехали быстрей домой! Я в машине доем, - воскликнула девушка. - Я только отойду позвонить.
Вернулась она грустная. Рука с телефоном висела как плеть. Мужчины молча переглянулись.
Тронулись. Когда молчание стало тягостным, Андрей спросил:
- Так что, капитан, дашь поработать на стройке?
- Доверю небольшой топорик. А там посмотрим. Мне, главное, бревно, доску придержать, поровнять. Тут и профессор сгодится.
Проницательный доцент знал, что девушка быстро вовлечётся в разговор.
- Ой, а я хочу сразу обустраивать землю вокруг! Хочу аллею, лужайку... Поможете, Андрей Петрович? Работа с землёй даёт много положительных эмоций, прибавляет энергии.
- Да, пожалуй, - задумчиво отозвался моряк. - Надо чернозёма, песка, мелкого гравия привезти. Машин 15-20. Саженцы в лесу найду, а вот газонная трава... Пока всё вырастет, окрепнет - время надо. И труд большой.
Ирина Яновна погрузилась в хозяйственные планы, приговаривая:
- Дом получается большой, красивый. Двести квадратных метров. Два этажа вместе с мансардой. Пять комнат. Нужно предусмотреть эркеры: фасадную террасу с балконом, сзади дома - крыльцо. Хочу как в Сирагузах - она посмотрела на Андрея.
Платоныч добавил:
- Вера Яновна хочет начать отделку, но сначала нужно водоснабжение, электроснабжение, канализация. К "ноябрьским" она планировала закончить всё. Мне нужны "бурилы", электрики, пара чернорабочих и пара отделочников. И материалы.
- Ты мне обещал в мансарде сделать "светёлку" для меня. С особой фантазией. Своды из коряг...
- Эх, дочка. Хватит тебе по светёлкам сидеть. Пора уж и жениха выглядеть, - ворчал "дядька".
Ирина сразу потупила глаза и замкнулась.
- Сам там буду иной раз ночевать. Как Анна запилит. И русалочек приведу, - не обратив внимания, добавил моряк.
Андрей незаметно тронул его за руку.
А вот и появилась усадьба. Дмитрий Платонович сделал короткий звонок жене, и в момент, когда машина остановилась возле парадной террасы, навстречу вышла счастливо улыбающаяся Мария Родиславовна. Вслед ей Анна Никитична, уже с мокрыми глазами и платочком в руке.
Бабуля расцеловалась с внучкой, затем сделала шажок к Андрею Петровичу. Спина её приняла особый торжественный вид, глаза лучились нежным теплом. Мужчина даже вытянул руки по швам и наклонил голову.
- Добрый день, дорогая Мария Родиславовна.
Пани Мария взяла обеими руками голову Андрея и поцеловала в лоб. Тот в ответ обнял старушку за плечи и затем поцеловал ей руки.
- Добрый день, Андрей Петрович! Вы - рыцарь. Я горжусь вами!
Ясно было, что сёстры уже успели по телефонам похвастать перед бабулей тем, что "операция прошла успешно". Может и сюжетные картинки схваток подкрасили яркими мазками героики.
- Спасибо за столь возвышенные слова. Но я должен сказать, что нашими замечательными приключениями мы обязаны вам и Георгию Натановичу.
- Ваша комната ждёт вас, Андрей Петрович. Устраивайтесь, и через час сбор в столовой. Сегодня предпраздничный ужин, а завтра, когда приедет Верочка, устроим пир.
Андрей попросил минуту внимания:
- Извините, но я имею провинциальную привычку сразу преподносить сувениры из дальних стран.
Он быстро достал из сумки то, что приготовил женщинам. Анна Никитична аж прижала колотушку к груди, искоса взглянув на хозяйственного мужа.
- Не бойся, не заберу. Вон мне-то что Петрович привёз! - Платоныч похвастал перчаткой.
Пани Мария тоже осталась очень довольна картиной и даже поцеловала её.
- А тебе, моя героическая сестрёнка, - Андрей неожиданно для себя и Ириши перешёл на "ты", - вот: памятная медаль за отвагу.
Андрей протянул ей карточку с изображением совы.
- Ой, как здорово! Где вы взяли? И хорошо, что вы обратились на "ты". И "сестрёнка" мне ужасно понравилось, - она прижала свою щёку к щеке мужчины.
- У тебя волосы пахнут Венецией, - тихо шепнул ей на ушко Андрей Петрович.
- Что вы там шепчетесь? Ну-ка, покажи! - заинтересовалась бабуля. - Вот про сов я и хочу узнать в первую очередь!
Иришка тоже одарила всех сувенирами.
Ужинали долго, толково и с беседой. Парадность ужина выдавали и сервировка, и закуски, и особенно несколько бутылок вина, из которых "вкусили" раньше, но вина были из очень дорогих, и грех было выпить всё сразу людям, не имеющим ярко выраженной склонности и опыта в виночерпии.
- Это с Иришкиного дня рождения осталось. С 21 мая. Вера привозила, - указала рукой на бутылки пани Мария и добавила. - Мне вон из той тёмно-зелёной бутылки, пожалуйста. Полней, полней налей, Андрей!
- О! Бабуля перешла от прозы к поэзии. А поэзия и вино неразделимы, - рассмеялась, слегка удивившись, внучка.
- Да, я заявляю, что ухожу в двухдневный "запой": 150, нет 200 грамм вина сегодня за ужином и так же завтра.
Она сделала паузу и продолжила:
- Вы, Андрей Петрович, назвали Иришку сестрёнкой. Это замечательно! Позвольте и мне, Андрей, называть тебя сынком и обращаться на "ты". Хоть иногда, - она просительно смотрела на мужчину.
В глазах её Андрей увидел тяжёлую боль от воспоминания о погибшем сыне Яне.
- Конечно, я тронут, - он сглотнул комочек волнения.
- Иди, поцелуемся.
- А вы, пани Мария, позвольте и мне хоть иногда называть вас тётушкой. Можно? - уже спокойно спросил "сынок".
- Конечно. Молодец! Это вполне в духе нашей семьи. Давай ещё раз расцелуемся.
Они расцеловались трижды, все выпили. Иришка начала делиться своими впечатлениями о поездке. Говорила эмоционально, сбивчиво. Начала она с Сицилии. Восторженный окрас речи об Ортиджиа и Ното быстро сменился окрасом триллера. Как она мужественно участвовала в опасных приключениях. И про страшного Ричарда, и про катакомбы рассказала. А какой необыкновенный человек Андрей Петрович! А каковы его совы! И Видит он всё! Насквозь. И клад нашёл!
- А ты изменилась, внучка. Тебе была полезна эта встряска. А то киснешь тут со мной в усадьбе...
- Ну что ты, бабуля...
- Я знаю, что Вера увезла Пергамент в Москву. Я знаю теперь весь текст. Да и догадывались мы с Георгием... Но каковы совпадения! А что ты скажешь, Андрюша?
- Иришка сгущает краски, всё было достаточно элегантно... Лучше расскажи пани Марии о Флоренции и Венеции.
- Да, внученька. Где обещанные мне письма-эссе?