- Кто это?! Кто говорит?.. Боже!.. Это ты?! Ты же бог, да?!
Потом он что-то еще говорил, мы уже не слышали. Графские воины ринулись в огонь, Джемис держал их мечом, а швыряли камни, орали: "Кайр, отступай!.. Веревки горят, беги!.." Потом мост рухнул, графские полетели в пропасть, а Джемис повис на канате и крикнул: "Тяните меня!" Мы тянули так, что аж скулили от натуги, а канат, скотина, весь скользкий от намерзшего льда, а Джемис все кричал: "Да быстрее, сучьи дети!.. Долго не выдержу!.." Так что мы не очень-то прислушивались, что там у Марка с Гвендой творилось. А потом, когда вытянули кайра, и все повалились на снег от усталости - тут-то Марк вышел из-за деревьев такой походочкой, будто он не ворон, а самый красивый на всем Севере петух. Подошел прямиком к кайру Джемису (тот лежал на спине и дышал, как загнанный конь), самодовольно так улыбнулся и сказал:
- Не забудьте доложить герцогу: пока весь отряд прохлаждалась на снежке, Ворон Короны совершил подвиг!
Ну, ты понимаешь: у каждого из нас зачесались руки ему врезать. Правда, ни у кого не было сил, потому Джемис только сказал:
- Выкладывай, умник.
Марк ответил:
- Отойдем-ка подальше от ущелья. Графские на той стороне опомнились и взводят арбалеты, а скрип тетивы мешает моему рассказу.
Убрались мы в лес ползком: кайры лупили нам вслед, болты свистели прямо над спинами, тут морду от снега не поднимешь. Но когда спрятались за деревьями, Джемис снова спросил:
- Что было с Предметом? Ты разговорил его?
- Не я, - ответил Марк, - а Гвенда, в чем ее великая заслуга. Зато я придумал, что ему сказать.
- И что?
Ворон, как это за ним водится, выдержал паузу.
- Начну немножко издали. Скажите, кайр, какова первая задача часового на посту?
- Высматривать противника.
- А если высмотрел, что должен сделать? Кинуться в бой?
- Поднять тревогу. Подать сигнал своим, а потом уже биться.
- Именно. Мы с вами, кайр, упустили это из виду. Тот часовой в заречном форте при виде нас схватил Предмет. Мы почему-то решили, что он хотел стрелять. Видно, очень нам засело в памяти: Персты Вильгельма, огненные шары, все такое... Нет, чушь все это! Часовой пытался подать сигнал! Браслет - не оружие, а способ связи: как почтовый голубь, как "волна".
- Умно... - признал Джемис. - Хочешь сказать, когда Предмет заговорил в руках у Гвенды, то это не он сам говорил, а...
- Хозяин тех парней из форта! Часовой не смог ему просигналить, не успел. А Гвенда как-то смогла, и тот ей ответил!
- Через браслет?
- Именно!
- Он где-то далеко говорил, а ты через браслет слышал его голос?
- В точности так!
- Ты слышал того гада, что построил форт? Того, что раздобыл Персты Вильгельма? Того, что стравил герцога с императором?!
- Полагаю, именно его.
- И что он сказал?
- Лишь два слова: "На связи".
- А ты ему что?
Тут Марк очень хитро подмигнул кайру:
- Ну, а вы как думаете?
- Сдавайся, сукин сын!
- Хороший вариант, но, возможно, имеются другие?
- Мы найдем тебя и убьем.
- Тоже неверно, попробуйте еще.
- Мы разгадали твой план. Тебе не справиться со Светлой Агатой!
- Простите, кайр, но вы однобоко мыслите. Нужно смотреть на вещи шире.
- Так, чертов умник, говори уже. Что ты ему сказал?
Марк откашлялся, понизил голос, чтобы стал глухим и грубым, и произнес:
- Боже, это ты?! Я очень счастлив, боже! Мы с женой стоим на коленях и славим тебя, о великий!
Он скалился так счастливо - ну ни дать, ни взять блаженный! Очень собой гордился. Мы все только молчали и глаза отводили, и думали одно: "Бедняга свихнулся от мороза. В снегах такое случается... Жаль, хороший мужик был!.."
А Марк добавил:
- Как видите, кайр, я совершил подвиг. Пахнет личной наградой от герцога. Быть может, даже титулом, а?..
И вот тут до кайра Джемиса дошло. До него первого, до нас - позже.
- Твою Праматерь!..
- Ага-аа, - протянул Марк.
- Подлец не знает, у кого Предмет!..
- Ага-ааа.
- Решит: браслет у какого-то дурачка, который думает, будто говорит с богом!
- Угу-ууу.
- И захочет его забрать!..
- Точно!
- И тогда ты...
- Я буду кормить его всякой чушью, какую только выдумаю. День за днем стану молиться ему, просить здоровья, денег, счастья, детишек - все, чего у богов просят. Буду играть полного осла, дремучего сельского невежу... А потом, как бы случайно, проболтаюсь, где я живу.
- И он пошлет к тебе своих людей.
- А вы их сцапаете, кайр. Весьма логичный план, правда?
Кайр Джемис потер затылок, поскреб бороду, открыл было рот, закрыл, покачал головой... Сказал:
- Ты не вздумай возомнить о себе, ясно? Запомни раз и навсегда: в мире нет никого умнее, чем внуки Светлой Агаты!
Марк скромненько так потупился:
- О, я и не претендую...
* * *
Дальше дела наши пошли на лад, и чем дальше - тем лучше.
Следующим днем встретил нас отряд горной стражи, который послали Мой с Джон-Джоном. Очень ко времени: трое наших уже совсем с ног валились, а остальные еле ползли. Трех самых худших всадники взяли к себе в седла, остальным разрешили идти рядом и держаться за луку. Да и лошади приминали снег копытами, оставляли за собой хороший такой фарватер. В общем, как оно говорится, мы воспрянули духом и добрались до заставы без потерь. Только обморозили себе - кто ногу, кто ухо, я вот палец... гляди, какой синий!
А на заставе совсем медовая жизнь началась. Усадили нас в тепле, возле печки, накормили от пуза, напоили вином. Боцман Бивень приговаривал:
- У вас тут, господа, прямо как в Шиммери! Только женщин не хватает, в остальном - не отличить!
А Шиммери-то его любимейшее место на всем свете.
Капитан заставы - породистый кайр, сродни нашему Джемису - так ответил Бивню:
- Еще бы нам не праздновать! Вы, поди, не слыхали новость, потому сообщаем: война окончилась!
- Как?.. - ахнули мы.
- Спросите, как? Нашей победой, разумеется! Молодой герцог еще месяц назад взял столицу. Войска Короны держали его в окружении, но третьего дня подошли генерал-полковник Стэтхем и кайр Роберт Ориджин, и прорвали кольцо. Минерва Стагфорт от имени Империи подписала мир.
- Минерва?.. А как же владыка Адриан?
Это спросил Марк-Ворон, и я увидал: он побелел, как простыня.
- Х-ха, вы и этого не знаете? Адриан погиб! Он ехал в столицу поездом, вез подмогу своей армии. Но состав сошел с рельс и рухнул в реку. Сама Светлая Агата помогла герцогу Эрвину: развалила мост под колесами тирана! Весь Север празднует, присоединяйтесь и вы!
Все закричали: "Слава Ориджину!", "Слава Агате!" Выпили, и еще разок, и третий до кучи, и четвертый заодно. Правда, большого веселья не вышло: нас-то после мороза быстро разморило, и все спать повалились. Но перед тем я еще отвел Марка в сторонку и спросил:
- Чего это ты, брат? На тебе лица нет.
Он не ответил. Я сказал:
- Война кончилась, наши в столице. Вернутся - столько трофеев привезут, весь Север будет жировать! И тебя герцог хорошо наградит - он и так не скряга, а на радостях совсем расщедрится.
Марк молчал. Я сказал еще:
- Тебе владыку жаль? Не жалей, брат. Он был тираном. Да, с Предметами не он колдовал, но все равно же тиран, хотел целый мир подмять под себя. Его и летом пытались убить, и в прошлом году. Тогда протекция уберегла, а теперь вот - нет. Такая у тиранов судьба, все они плохо кончают... От судьбы не уйдешь.
Марк ответил только одно слово:
- Зря...
По правде, я так и не понял, что он хотел сказать. А выспрашивать не решился: больно Ворон был мрачен. Но потом он тряхнул головой и сказал еще:
- Теперь для меня дело чести... Прошу, брат: приведи-ка Гвенду.
Я привел, Марк дал ей браслет. Гвенда снова заставила его светиться, а Марк снова сказал: "Здравствуй, Боже!.."