Балунов Александр - Король и Шут. Бесконечная история стр 13.

Балу: Так он любил Вас и всегда боялся расстроить.

Т.И.: Учитель труда оставил неизгладимый след и просто перевернул мои отношения с Мишей.

Балу: Олег Евгеньевич.

Т.И.: Он сказал: «Татьяна Ивановна, вы неправильно относитесь к своему сыну. Вы только его ругаете, как мне кажется». А я так удивилась: «Так что же, я должна его хвалить?» – «Да, – говорит, – надо чтобы дома была мирная обстановка». То есть я ему, трудовику вашему, до сих пор благодарна.

Балу: Вообще, хороший он мужик был.

Т.И.: Главное, что он меня развернул. И, возможно, поэтому у меня с Мишей такие отношения близкие были на всю жизнь. Потому, что я ему говорила: «Если я тебя тресну, так ты знай, что я тебя люблю».

Балу: После восьмого Мишка пошел в путягу, то есть в колледж.

Т.И.: Да, представляешь, ездил в «Автово», это на метро, там на трамвае еще… Но я туда тоже ездила.

Балу: Зачем?

Т.И.: Да на собрание. И там классная была такая хорошая. И видно было, что она его любила, но вот…. (разводит руками)

Балу: (Имеется в виду, что похвалить за достижения в учебе или внеклассной деятельности его было сложно.) Вот я только что эти времена вспоминал с Андрюхой, и он говорит, что им там было довольно комфортно.

Горшок на стадионе «Петровский», рок-фестиваль «Наполним небо добротой». Санкт-Петербург, 23 июня 1996 года. Фото Е. Ковалевой

Т.И.: Да! Четыре года проездил в такую даль, значит, комфортно. Кстати, четверки у него были. Помнишь, я тебе рассказывала, по «Истории», по «Этике и психологии семейной жизни», то есть если ему было интересно, то он учился.

Балу: Кстати, а сколько он занимался боксом? А то мы с Князем сегодня разошлись в воспоминаниях. А я, если честно, одни разговоры об этом от него помню.

Т.И.: К сожалению, очень недолго, около месяца.

Балу: Это уже когда сюда, на Ржевку, вы переехали? А почему так недолго?

Т.И.: Так сломал руку. А потом чем только не занимался. Только рука зажила, и куда, как ты думаешь, он пошел? На греблю на каноэ. Переворачивался там и мокрый ехал домой. Говорю ему: «Миша, а для чего я тебе смену кладу?» Да еще со своими легкими! Он же и в санаторий ездил их лечить. Даже уговаривала его на байдарку пересесть, она не переворачивается. Но нет, ему все экстрим нужен был.

Балу: И он послушался? Он вообще послушный был?

Т.И.: Конечно. Со мной он никогда не ругался и не конфликтовал. Потому что я ему разрешала все. Пусть дети делают сами свои ошибки, а потом приходят куда? К маме. И вот тогда их можно учить. Один раз я его только отругала за рваные джинсы, да так, что домой не пустила, он под дверью стоял, пока соседка не позвонила и не попросила его впустить. То есть я правда разрешала все, но вот штаны один раз как-то не прошли.

Про фанатов

Балу: Поклонники Мишины Вас не беспокоят, не приходят по этому адресу?

Т.И.: Приходят. Вот в субботу были фанаты, сегодня были. И я им говорю: «Вам просто повезло, что я открыла. Потому что я жду Сашу Балунова, думала, это он звонит в дверь». А так я посторонним не открываю.

Балу: Так часто ходят?

Т.И.: Да. Но в основном, конечно, летом. Приезжают ко мне на дачу. А там надо работать. Но они все соглашаются, помогают мне по хозяйству.

Балу: А кто приходит обычно?

Т.И.: Молодые люди в основном. Вот вчера две девушки по 18 лет приходили, из Минска приехали. С кем-то я, конечно, общаюсь, но не то чтобы избирательно… Но не до фанатизма. Вот Миша, это да, последнюю рубаху снимет для гостей.

Балу: А при нем часто приходили?

Т.И.: Когда он тут жил, последнее время не приходили.

Балу: Ну и слава богу.

Т.И.: Нет, все было тихо. Вот тут напротив тебя кресло стояло, он в нем сидел, и мы с ним в течение часов двух-трех каждый день учили «Гамлета» по ролям. Он за Гамлета все говорил, а я за всех остальных.

Балу: Два-три часа в день, так это уже серьезное отношение, не просто прикол.

Т.И.: Да. Он очень серьезно к этому относился. Говорил, это я в театре каком-то буду договариваться и играть.

Балу: А в детстве Мишка тянулся к этому? Какая вообще у Вас обстановка была, когда он рос?

Т.И.: В детстве у нас всегда музыка играла, Рахманинов, Чайковский. Когда я писала сценарии к праздникам, то полностью в это погружалась, и меня сложно было отвлечь. И вот в этом Миша на 100 % мой сын, в этом он точно такой же. Дети так и росли: папа на работе, а мама вся в музыке, причем в классической. А дети пошли в рок. И сказки у нас в доме читались народные, фольклорные, то есть никаких хэппи-эндов. Потому что дети должны с детства привыкать к проблемам, которые возникают в жизни, и искать способы их решения. Есть же 33 правила написания сказки.

Балу: А что за 33 правила?

Т.И.: Так сразу и не скажу, но там герой идет, гибнет, возрождается и тому подобное. Это я в молодости училась два года на курсах по фольклору, и там нас учили. Где-то у меня даже тетрадка со всем этим лежит.

Балу: То есть это не просто были страшные сказки, а сказки со смыслом?

Т.И.: Да, я же тебе и говорю, сказки должны учить детей, готовить к дальнейшей жизни. Вот Миша сколько раз падал. И каждый раз, как Феникс, возрождался. Как я ему говорила: «Миша, для чего тебе дно? Чтобы оттолкнуться».

Страница из тетради Горшка

Тут мы с Татьяной Ивановной, чтобы не переходить на грустные книги, пошли осматривать Мишкину комнату, превращенную с музей.

Посмотреть ее можно здесь:

(Татьяна Ивановна показывает комнату и альбомы.)

Т.И.: А вот тут у меня рассказ Миши, который он еще в школе написал в 1988 году. Вот он: