— Это вымирающий вид преступлений. Значит, похоже, мы имеем дело с преступными разборками. Похищение мальчишки практически доказывает, что у его отца рыльце в пушку.
— Это только предположение.
— Ну хорошо, однако доказательства весьма убедительны. Заявления о похищении не было. В ФБР о нем нет никаких данных. Все было устроено тихо, с глазу на глаз. И не слишком хорошо. Однокурсник утверждает, что у Ричарда Бека нет уха.
— И?
Даффи ничего не ответила. Она просто ехала дальше на запад. Вытянувшись на сиденье, я краем глаза следил за ней. Посмотреть было на что, Она была высокая, стройная и красивая, и в ее глазах горела жизнь. Косметикой Даффи не пользовалась. Она принадлежала к тем женщинам, которым это абсолютно не требуется. Я был очень счастлив, что она катала меня на машине. Но на самом деле она меня не катала. Она меня куда-то везла. Это было очевидно. Она приехала за мной, имея план.
— Я изучила твои послужной список, — снова заговорила Даффи. — В мельчайших деталях. Ты произвел на меня впечатление.
— Ты мне льстишь.
— И у тебя большой размер ноги, — продолжала она. — Это тоже хорошо.
— Почему?
— Увидишь.
— И все же скажи.
— Мы очень похожи друг на друга, — сказала она. — Ты и я. У нас много общего. Я хочу подобраться к Захарии Беку, чтобы вернуть своего агента. Ты хочешь подобраться к нему, чтобы найти Куинна.
— Твой агент мертва. Прошло восемь недель, можно надеяться только на чудо. Ты должна взглянуть правде в глаза.
Даффи промолчала.
— И мне наплевать на Куинна.
Мельком взглянув на меня, она покачала головой.
— Неправда, — сказала она. — Он тебе нужен. Я это чувствую. Этот Куинн гложет тебе душу. Он для тебя незавершенное дело. А ты, насколько я успела понять, терпеть не можешь незавершенные дела. — Она помолчала. — Ну а я буду исходить из предположения, что мой агент до сих пор жива — до тех пор, пока ты не представишь мне убедительных доказательств обратного.
— Я? — переспросил я.
— Своих людей я использовать не могу, — объяснила Даффи. — Это ведь ты понимаешь, правильно? С точки зрения министерства юстиции вся эта затея противозаконна. Так что все свои дальнейшие шаги я буду делать как частное лицо. А ты, как мне кажется, как раз тот человек, который прекрасно разбирается в подобных делах. И не имеет ничего против. Больше того, по-моему, ты даже предпочитаешь работать сам по себе.
— И?
— Мне нужно, чтобы мой человек попал в дом к Беку. И я решила, что этим человеком будешь ты. Ты станешь моим «бронебойно-подкалиберным снарядом».
— Как?
— Тебя туда введет Ричард Бек.
Даффи свернула с магистрали милях в сорока к западу от Бостона и направилась на север в глубь Массачусетса. Мы проезжали мимо живописных селений Новой Англии. Пожарные в депо у дороги начищали до блеска свои машины. Щебетали птицы. Фермеры засевали поля и стригли кустарники. В воздухе висел запах костров.
Мы остановились у одинокого мотеля, затерявшегося в сельской глуши. Безукоризненно чистое местечко с аккуратными кирпичными фасадами и ослепительно-белыми наличниками. На стоянке стояли пять машин, перегораживавших двери пяти крайних номеров. Все машины были служебными. В среднем номере нас ждали Стивен Элиот и пятеро других мужчин. Они притащили с собой стулья из своих номеров и расселись полукругом. Даффи провела меня в номер и кивнула Элиоту. Я предположил, что этот кивок означал: «Я ему все рассказала, и он не ответил нет. Пока». Пройдя к окну, Даффи развернулась лицом к собравшимся. Ее силуэт четко вырисовался на фоне яркого солнечного света. При этом черты ее лица потерялись в тени. Даффи кашлянула, прочищая горло. В номере воцарилась тишина.
— Так, ребята, не будем терять времени и сразу перейдем к делу, — сказала Даффи.