Она уже успела убежать и вроде как зашла в лифт. Флэш понял это по громкому звону, раздавшемуся на все помещение. Затем послышался скрежет. Он ринулся к лестнице, но внезапно остановился. Позади него послышались шаги.
Последнее, что он увидел, когда обернулся, было то, как неизвестный ему мужчина, достаточно высокий, намного выше и крупнее самого Флэша, заносит над ним тупой предмет — и от неожиданности Томпсон упал.
========== Часть 21 ==========
Family Of The Year — Hero
Питер посмотрел на часы. Полтора часа подходили к концу, а это значит, что пора бы зайти в кампус. На улице стояла теплая погода, легкий ветер немного колыхал зеленые листья деревьев, и у Паркера пропало всякое настроение заниматься. Он предпочёл бы встать в пять утра и заниматься до двенадцати, чем прохлаждаться столь много времени вместо занятий — это ужасно сбивало с мыслей.
Он поднялся с земли и потянулся. Утро выдалось прелестным, и этому благоприятствовала не только лишь погода. Питер не скрывал улыбки с лица. Был только четверг — третий день миссии, однако же он добился хороших успехов. По крайней мере он чувствовал, что Гарри в скором времени готов открыться ему, а это уже означало многое.
Когда Озборн сегодня утром поблагодарил Паркера, он на секунду пропал из его виду, зайдя в кампус, но через несколько минут, держа в руках кипу учебников, высотой доходившую до носа Гарри, появился на улице. Питер, завидев тяжелую ношу Озборна, тут же подскочил к нему и взял добрую половину книг. Руки у него были посильнее, чем у худощавого блондина — они оба заметили это, когда нечаянно столкнулись взглядами. «Спасибо», — благодарно произнёс Гарри, смущённо пряча взгляд, и они вновь опустились на траву. «Я подумал, что неплохо было бы еще позаниматься химией, знаешь ли», — промолвил он и открыл один из учебников. — Я знаю, что ты не очень силен в ней, так что помочь тебе мне лишь в удовольствие. Особенно после того, что ты для меня сделал». «Но ведь я не сделал ничего особенного. Это была лишь прогулка», — удивленно пробормотал Питер. «Я знаю. Но я никогда прежде не танцевал ни с кем вот так. Открыто. Я впервые за столь долгие годы вспомнил, каково это — улыбаться», — шептал он, и Питеру внезапно стало его жаль. Нет, определенно это не он. Гарри точно не мог убить столько человек. Он не преступник. Питер чувствовал это. Юнец, что пережил столько несчастий и забыл, как улыбаться, на минуту обрёл счастье, о котором он и не мечтал.
Они просидели под деревом, погрузившись в волшебный мир науки. Гарри казался настолько увлечённым, что Паркер понял, какая была единственная радость у этого парня несколько лет — и это была химия. Он мог полностью погрузиться в нее на немереное количество часов и выйти из своего выдуманного мирка уставшим, но таким довольным!.. По большей части Питер не слушал объяснения Озборна — он лишь любовался им в тени зеленых листьев, защищённого от солнца, такого радостного, восхищённого, удивительного. Его светлые глаза лучились, будто дарили свет этой тени. Натыкаясь на трудности, он становился еще более внимательным и решал такие вопросы, которые явно не были Питеру под силу.
Он смотрел на него, отрывая взгляд от книг, пока тот не видел, любовался его светлыми, как глаза, локонами, немного вздёрнутым веснушчатым носом и светло-розовыми губами. Слушал его хриплый голос: то, как он говорил им про разные открытия в химии, про все эти сложные связи и схемы, альдегиды, углеводы и многие длинные слова, что Питер так и не мог запомнить, и понимал. Понимал, что его беззаветно тянет к Гарри.
И он уже не пытался скрыть этого. Он влюбился в потенциального убийцу, но в глубине души он знал, что никакой Озборн не киллер, а лишь несчастный сирота, у которого и радостей в жизни не было, помимо науки.
Но Питер собирался подарить ему ещё одну.
И если всё получится, он во что бы то ни стало защитит Гарри — от наказания, тюрьмы и преступлений. Потому что он знал, что этот невысокий светловолосый веснушчатый парень заслуживает большего.
***
Флэш очнулся в темном помещении, единственный источник света в котором представлял собой постоянно мигающую лампу где-то наверху. Голова у Томпсона была мутная, словно он ударился ею о какой-то тупой предмет. Он не мог соображать, и перед глазами у него все плыло. Он не видел ничего, кроме четырех узко стоящих стен. Он попытался подняться, но, казалось, не мог даже двинуть рукой.
«Где я?» — была первая мысль, резанувшая его голову со скоростью пули. Наверняка тот мужчина, что ударил его, и запер здесь, в ужасно узком помещении со спертым воздухом. Флэш догадывался, что это мог быть охранник или агент той девушки, что он видел на заводе, и теперь он нисколько не сомневался, что это была именно ЭмДжей, пришедшая посмотреть на то, что осталось от трупа Гилмора. А осталось лишь это засохшее багряное пятно.
Флэш понимал, что ему нельзя терять ни секунды. Еще немного — и он окончательно лишится воздуха. Он, облокачиваясь о стену, кое-как присел, и в тот же момент его затылок пронзила резкая боль. От неожиданности он раскрыл рот, но не смог произнести ни звука. Почесал голову. Приложился ею к голой стене и тут же почувствовал приятную прохладу. Насколько он мог судить, стены были железными. Флэш протер глаза и лицо. «Соберись, агент Томпсон, — подумал он, и тут же ему вспомнился суровый голос его босса. — Ты работаешь в ФБР, ты квалифицированный работник, шпион, так что не строй из себя тряпку и встань на ноги!»
Это помогло. Флэш, карабкаясь по холодной стене, кое-как поднялся, все равно пытаясь удержаться за гладкую поверхность. Тут же он почувствовал какой-то грохот и движение, словно помещение, в котором он находился, было способно двигаться вверх и вниз. А судя по тому, что стены железные… Это вполне мог быть лифт. Томпсон потянулся. Его глаза понемногу привыкали к темноте, но все же он не был способен разглядеть хоть что-нибудь, помимо своих рук. Он пошевелил ладонями и понял, что все двоится. Тяжело вздохнул и зажмурился.
Где-то у него должен быть телефон или хотя бы рация. Флэш обшарил все свои карманы на ощупь и наткнулся на какой-то предмет. Телефон! Отлично. Его не лишили самого ценного предмета — и ценного не потому, что он обходился ему слишком дорого, а потому, что на нем он хранил множество важных файлов. Он нажал на кнопку блокировки, и в глаза ему ударил яркий синий свет. Флэш зажмурился. Это еще сильнее давило на и без того разболевшуюся голову. Он включил фонарик и направил его против себя. Узкое помещение действительно представляло собой лифт. Здесь было грязно и уныло. Несколько кнопок было выжжено, кое-где стены были исписаны граффити, а на полу красовались разноцветные — по большей части тёмно-жёлтые и коричневые — пятна. И воняло. Неимоверно воняло. Стояла целая примесь едких запахов, от которых у Флэша голова пошла кругом.
Он посветил вперед, на двери, и увидел прикреплённую на скотч записку. Он шатающейся походкой приблизился к ней, сорвал и прочитал. «Берегись, приятель. Несмотря на твоё положение, есть люди, что стоят выше тебя, и мы не советуем тебе приближаться к ним.» Томпсон бросил эту бумажку на пол. Снова угроза. Сколько подобных он получал за свою еще короткую службу! Этой он даже не испугался — она показалась ему чересчур детской.
Но все же он планировал найти хотя бы того, кто написал её, а потом уже добраться и до ЭмДжей. Это дело уже виделось ему глубже, чем казалось на первый взгляд. Осталось теперь вылезти из этого лифта.
Он поднёс фонарик к кнопкам и увидел ту, что способна раздвинуть двери. Нажав на неё, он получил неожиданный результат.
Снизу донеслось какое-то шипение. А затем вверх пополз дым.
========== Часть 22 ==========
Он самолично пустил ядовитый дым в свою тесную и узкую кабинку. Это окончательно разбудило его.
Не выключая фонарик на телефоне, он подорвался и встал на ноги. Шипение всё усиливалось, и вскоре дым уже достиг уровня лодыжек Томпсона. Он тут же расстегнул рубашку и воротник приложил ко рту, стараясь не дышать едкой смесью химикатов. Он даже не сомневался, что они были ядовитыми. В конце концов, он не на сцене, чтобы ему пускали обыкновенный безобидный дым в качестве декораций. Стараясь не делать глубокие вдохи, Флэш попытался своими силами раздвинуть тяжелые железные двери. Всем телом приложившись к ним, он обеими руками отодвигал створки, но ничего путного из этого не вышло. Они словно были припаяны друг к другу. Тем временем дым поднимался.