Я бы предпочел разговаривать о нашем деле где-нибудь в другом месте, не в присутствии этих господ. Этот ресторан и то, что мы должны сказать вам, как-то не вяжутся.
_Кристоф_. Не сердись на Конрада за резкость. Мы три дня ищем тебя.
_Томас_. Эти господа - мои друзья. У меня нет тайн от них. Говорите.
_Конрад_. Нам предложили крупную сумму на организацию газеты при условии, что мы найдем подходящего кандидата на пост редактора. Кроме вас, у нас никого нет.
_Томас_. А если мы этих денег не возьмем?
_Конрад_. Они разойдутся по мелочам, на всякие благотворительные дела, ими воспользуются трусливые мещане и соглашатели.
_Томас_. И я должен...
_Конрад_. Вы должны говорить сотням тысяч то, что вы говорили трем или четырем сотням людей. Ежедневно.
_Беттина_. Вы собирались покинуть город. Вы уже почти обещали поехать с нами в деревню. Вы хотели сосредоточиться, писать.
_Конрад_. Вы не имеете права жить для себя. Вы не имеете права творить для нескольких чувствительных душ. Вы, Томас Вендт, принадлежите нам.
_Кристоф_. То, что ты делаешь, не может быть неправильно, Томас. Но сказать тебе мы были обязаны. Не правда ли?
_Конрад_. Если мы упустим этот случай, то останемся разрозненными одиночками, утопистами, дураками. Все в ваших руках. Вы должны сделать выбор, Томас Вендт: жить для человечества или для искусства.
_Беттина_. Вы собирались завтра ехать с нами, Томас.
_Томас_. Нет, завтра я не уеду. Я вообще, вероятно, не смогу приехать. Я должен остаться здесь.
_Беттина_. Томас!
_Георг_. Вы в самом деле хотите?..
_Томас_. Вы желали мне добра, Беттина. И вы, Георг. Но мне не по пути с вами. Примите мою благодарность, друзья мои, и будьте счастливы. Мой путь (указывает на Конрада и Кристофа) - с ними.
10
Редакция. _Томас_. _Кристоф_. _Конрад_.
_Томас_ (в руках газета; возбужденно). Кто это писал?
_Кристоф_. Что ты предпримешь?
_Томас_. Я спрашиваю, кто это писал?
_Конрад_. Не все ли равно, кто писал, раз это уже напечатано.
_Томас_ (стучит кулаком по столу). Кто писал эти гнусности, желаю я знать.
_Кристоф_ (пожимая плечами). Веннингер.
_Томас_. Ну, разумеется, Веннингер. (Звонит курьеру.) Попросите господина Веннингера.
_Конрад_. Раньше всего успокойтесь. Учтите его мотивы. Выслушайте его спокойно.
_Кристоф_. Надо трезво рассуждать. Если ты примешь во внимание...
_Томас_. Я ничего не желаю принимать во внимание. Я его вышвырну вон.
Веннингер входит. Тщедушный человек, 35 лет, в пенсне; нерешителен.
_Томас_ (Кричит на него). Статью о Георге Гейнзиусе вы писали?
_Веннингер_ (нерешительно). В известной степени.
_Томас_. Что это значит - в известной степени? Вы писали или не вы?
_Веннингер_. Стиль, во всяком случае, обрабатывал я.
_Томас_. Как вам не стыдно? Такой человек, как Георг Гейнзиус! Вы не хуже моего знаете, насколько он лично заслуживает всяческого уважения. И против него вы затеваете такую мерзость. Вы пользуетесь болтовней уволенного портье, помоями, взятыми с черной лестницы. Вы мараете этим мою газету. Вы обдаете грязью Беттину Гейнзиус, которая даже не поймет ваших пошлых инсинуаций.
_Веннингер_. Георг Гейнзиус - представитель системы, для борьбы с которой основана наша газета. Вы знаете, какие безобразия творятся на его заводах. Вы знаете, с какой радостью мы приветствовали бы забастовку на его предприятиях, как мы подчеркиваем малейшую его несправедливость, как разжигаем возмущение. Я не могу провести черту между предприятиями и предпринимателем. Целясь в Гейнзиуса, мы попадаем в его заводы. Всякий смыслящий в политике человек одобрит мою статью.
_Томас_. Я уж не раз говорил вам: пишите против системы заработной платы на заводах Гейнзиуса, против действий его директоров, против его мировоззрения, призывайте к стачке, саботажу - сколько угодно.