Брюс Ли - Путь совершенства стр 10.

• Что следует за победой?

• Почему люди так ценят победу?

• Что такое «слава»?

• Какая «победа» считается «славной»?

Куратор помогал мне выбрать специальность и, видя мою любознательность, порекомендовал философию. Он сказал: «Философия расскажет тебе, в чем смысл жизни». Я сообщил родным и друзьям, что решил изучать философию, и все были очень удивлены. Никто не сомневался, что мне лучше изучать физическую культуру, ведь в свободное время я интересовался исключительно ею, с детства и до окончания средней школы я занимался только китайскими боевыми искусствами. И в самом деле, боевые искусства и философия кажутся полными антиподами. Однако мне представляется, что теория китайских боевых искусств весьма расплывчата.

У каждого действия должны быть причина и основание, и должна существовать всеобъемлющая и аргументированная теория, подводящая базу под всю концепцию китайских боевых искусств. Я хочу вдохнуть в боевые искусства философский дух, потому я решил изучать философию.

Я никогда не прекращал постигать боевые искусства и заниматься ими. Когда я искал истоки и отслеживал историю китайских боевых искусств, у меня всегда возникало сомнение: неужели основатели изначально задумывали все направления китайского кунг фу, с их разнообразными формами и определенным стилем? Я так не считаю. Формальности мешают прогрессу, это касается всего, в том числе философии. Философия выводит мой стиль джиткундо к новым пределам в сфере боевых искусств, а джиткундо действительно поднимает мою актерскую карьеру на новую высоту.

2-B

О человеческом понимании

Что касается человеческого понимания, то существуют простые впечатления и простые идеи. Простое впечатление сильнее, а его образ ярче, чем у простой идеи. И оно рождает простую идею.

Другими словами, простые идеи – это отпечатки простых впечатлений. Например, я вижу нечто волнующее, то, что меня трогает, и под влиянием этого впечатления впоследствии я могу дойти до идеи этого. Поэтому простые идеи – это прямые отпечатки простых впечатлений. Их нельзя разделить на составляющие, они – неделимое целое.

Сложные впечатления и сложные идеи тоже взаимосвязаны (сложные идеи – отпечатки сложных впечатлений), но в отдельных особых случаях это не так. Например, я могу вообразить место, где никогда не был, или человек с цветовой слепотой к синему цвету может составить себе представление об этом цвете, основываясь на собственном опыте восприятия других цветов.

Термин «сложная идея», между прочим, означает нечто, состоящее из простых идей. Например, яблоко имеет цвет, вкус, размер и так далее.

2-C

Жизнь: единство вещей

Многие философы относятся к числу говорящих одно, а делающих другое, и исповедуемая человеком философия часто отличается от той, в соответствии с которой он живет. Философия все больше и больше рискует стать лишь исповедью.

Философия – не «проживание жизни», а деятельность, связанная с теоретическими знаниями, и большинство философов не собираются проживать те или иные вещи, а лишь теоретизировать о них, созерцать их. А созерцание вещи подразумевает нахождение вне ее, решение сохранить расстояние между ней и собой.

В жизни мы естественно и целиком без тени сомнения принимаем полноту реальности видимого и ощущаемого. Однако философия не поддерживает эту веру в жизнь, она стремится превратить реальность в проблему, задавая, к примеру, такие вопросы: «Этот стул, который я вижу перед собой, действительно тут стоит?», «Он способен существовать сам по себе?». То есть философия, вместо того чтобы в согласии с самой жизнью упрощать жизнь для жизни, усложняет ее, заменяя безмятежность мира беспокойством проблем. С равным успехом можно спрашивать у нормального человека, как он дышит. Начав сознательно описывать этот процесс, он сразу задохнется. Зачем пытаться задержать и прервать течение жизни? Зачем создавать такую суматоху? Человек просто дышит.

Западный подход к реальности преимущественно идет через теорию, а теория начинается с отрицания реальности – разговоров о реальности, хождения вокруг реальности, хватания за то, что привлекает наши чувства, – интеллектуального постижения и абстрагирования этого от реальности как таковой. Так философия начинает заявлять, что внешний мир – не основополагающий факт, что его существование может быть подвергнуто сомнению и что каждое высказывание, подтверждающее реальность внешнего мира, не является несомненным высказыванием, но должно быть расчленено, препарировано и проанализировано. Это означает сознательный отход в сторону и попытку отыскать квадратуру круга.

Эту проблему поднял великий французский философ и математик Рене Декарт (1596–1650). Поскольку существование чего-либо, в том числе и мое собственное, не достоверно, есть ли во Вселенной хоть что-то, существующее без малейшей тени сомнения? Когда некто сомневается в мире и даже во всей Вселенной, что остается? Давайте на мгновение выйдем за пределы этого мира, последуем за Декартом и посмотрим, что действительно остается.

Согласно Декарту, остается само сомнение, потому что для того, чтобы в чем-то усомниться, мне должно показаться, что я сомневаюсь; и вся Вселенная может показаться мне сомнительной, за исключением того факта, что она мне кажется. Сомневаться в чем-то означает мыслить, а мысль – единственная вещь во Вселенной, чье существование нельзя отрицать, потому что отрицать уже означает мыслить. Когда человек говорит, что мысль существует, – это утверждение автоматически подразумевает его существование, потому что нет мысли, которая в качестве одного из своих элементов не содержит мыслящего субъекта.

В китайском даосизме и чань (дзен) мир рассматривается как неделимое взаимосвязанное пространство, ни одну часть которого фактически невозможно оторвать от другой. То есть яркие звезды невозможны без тусклых звезд, а без окружающей темноты звезд вообще не было бы. Противоположности стали взаимозависимыми, а не взаимоисключающими, и конфликта между человеком и природой больше нет.

Поэтому, если мысль существует, существую и я как мыслящий, и мир, о котором я мыслю, тоже существует. Существование одного обусловлено существованием другого, между ними невозможно провести разделение. Поэтому и мир, и я находимся в активной взаимосвязи; я – тот, кто видит мир, а мир – то, что видимо мной. Я существую для мира, а мир – для меня. Не будь вещей видимых, мыслимых и воображаемых, я ничего бы не видел, не мыслил или не воображал. Другими словами, я бы не существовал. Одним из несомненных, важнейших и фундаментальных фактов является совместное существование субъекта и его мира. Одно не существует без другого. Я не имею никакого понимания себя без учета объектов моего окружения. Я не мыслю вне мышления о вещах – и тем самым обретаю себя.

Нет смысла говорить только об объектах сознания, будь то мыслительные восприятия или восковые свечи. Объект должен иметь субъект, и субъект-объект – это пара взаимных дополнений (не противоположностей), как и все прочее, что является двумя половинами единого целого и функцией друг друга. Когда мы доходим до сути, противолежащие стороны одинаковы, если смотреть на них из центра движущейся окружности. Я не воспринимаю; я и есть восприятие. Я не субъект восприятия; я само восприятие. Я осознаю. Ничто другое не способно быть «я» или не может существовать.