НАЙДЁМ! НАЙДЁМ! НАЙДЁМ!
УБЬЁМ! УБЬЁМ! УБЬЁМ!
Однако по взглядам сородичей Гимли увидел, что они не поняли смысла паучьих угроз, и это удивило его ещё больше. Само собой, он сразу же догадался, что прикосновение Леголаса лишь ему одному позволило каким-то образом распознать слова этих членистоногих переростков. Что, впрочем, нисколько не улучшило его мрачного настроения.
Аналогично чувствовали себя сейчас и остальные подгорные воины. Чуждый уху гнома язык вызывал у них лишь отвращение и страх. Зато эльфы по-прежнему оставались невозмутимыми, с напряжённым спокойствием ожидая, пока нежить подберётся поближе.
Глядя на то, как со всех сторон по деревьям и по земле стекаются множества лиловых огоньков, Гимли нервно сжал свой топор, уже испробовавший сегодня гнилой паучьей крови. А когда мертвяки оказались на расстоянии прямой видимости и наконец заметили изготовившийся к бою отряд эльфов и гномов, до слуха Гимли донеслись новые их слова, наполненные алчным вожделением:
СТОЙ, ДОБЫЧА, НЕ БЕЖАТЬ!
ЛУЧШЕ ДАЙ СЕБЯ ПОЙМАТЬ.
ВАША ПЛОТЬ МЯГКА, СЛАДКА,
ГОЛОД УТОЛИТ СЛЕГКА.
КРОВЬ СТУЧИТ И МАНИТ, МАНИТ!
СКОРО НАШЕЙ ОНА СТАНЕТ!
ВАС ИЗЛОВИМ И КУСНЁМ,
ВЫПЬЕМ КРОВЬ, А ПЛОТЬ СОЖРЁМ!
От этих жутких слов Гимли стало не по себе. Однако Леголас, замерший рядом с луком наготове, лишь саркастически усмехнулся и звонко пропел в ответ:
ШИШ ВАМ, ДУРНИ-ПАУКИ,
ГДЕ ЗАБЫЛИ ВЫ МОЗГИ?
ЛУЧШЕ-КА БЕГИТЕ ПРОЧЬ
ДЕНЬ, ДРУГОЙ, А ТАКЖЕ НОЧЬ.
МЫ ЖАЛЕТЬ ВАС ЗДЕСЬ НЕ СТАНЕМ,
БУДЕМ БИТЬ И НЕ УСТАНЕМ.
ВСЕХ ПРИКОНЧИМ, ИСТРЕБИМ,
НИКОГО НЕ ПОЩАДИМ!
Песня Леголаса развеселила и приободрила его товарищей. А вот пауки, напротив, услышав ненавистный ещё при их прошлой жизни чистый эльфийский тембр, яростно зашипели, защёлкали хелицерами и целой лавиной хлынули на поляну. И началось сражение.
Согласно плану Гимли, гномы стояли непроницаемым стальным кольцом, заслоняя собой легко одетых эльфов и готовясь первыми принять удар монстров. Но прежде чем те достигли их, эльфы успели сделать из луков несколько залпов поверх голов гномов, в мгновение ока сразив заговорёнными стрелами не менее полусотни пауков. К сожаленью, общее количество нападавших было в несколько раз больше, и потому уже через пару секунд уцелевшая нечисть с грохотом врезалась в стальные ряды гномов.
От страшного удара подгорные воины пошатнулись, но всё-таки смогли устоять. Впрочем, с ответом они не замедлили и тут же заработали своими копьями, топорами, мечами, молотами, булавами. Наделённые от природы недюжинной силой, с каждым пауком они разделывались буквально одним-двумя ударами, благо мертвяки, похоже, не обладали своим сознанием и не управлялись волей оживившего их некроманта, -- они просто слепо пёрли вперёд, без особых ухищрений и тактики пытаясь добраться до живой добычи. Да, они всё ещё демонстрировали завидную ловкость, даже пытались опутать гномов паутиной, но та, к счастью, оказалась такой же гнилой, легко рвалась и почти ни к чему не прилипала.
Тем не менее битва затянулась почти на полчаса -- слишком уж много сбежалось сюда оживших членистоногих трупов. И всё это время эльфы с гномами без продыху разили их. А под конец схватки с затянутого серыми тучами неба, проглядывавшего сквозь просветы крон над поляной, вдруг посыпал мелкий дождик. Перепачканные с головы до ног паучьими потрохами и паутиной, путешественники очень быстро промокли насквозь и вдобавок очутились по щиколотку в хлюпающей грязи, в которую превратилась земля на лужайке.
Когда же наконец были добиты последние, ещё шевелившиеся твари, победители, пошатываясь от изнеможения и пережитых эмоций, устало осмотрели сотни влажных останков, грудами громоздившиеся вокруг них. Во время сражения они почти перестали обращать внимание на вонь, исходившую от нежити, и сейчас, когда боевой задор начал спадать, концентрированное зловоние с новой силой ударило им по обонянию. Смрад оказался настолько невыносимым, что желудки некоторых гномов не смогли выдержать этого нового испытания и поспешили поскорее избавиться от недавно употреблённого обеда.
Тем временем дождь усилился, вынудив отряд укрыться под здоровенными деревьями, опоясывавшими поляну, словно гигантские колонны. Пользуясь моментом, Гимли и Леголас произвели перекличку и с облегчением выяснили, что судьба опять проявила к ним милосердие -- раненых и убитых среди воинов не было. Лишь с десяток гномов получили незначительные царапины, но так как те почти сразу перестали кровоточить, то их не сочли стоящими чрезмерного внимания.
Снова отправив в лес своих разведчиков, Леголас вскоре получил от них сообщение, что окрестности чисты от нежити. Поэтому вся компания немедленно снялась с места, дабы поскорее покинуть немилосердно смердящее поле битвы. Впрочем, отойдя на пару сотен ярдов к югу, путники неожиданно наткнулись на небольшой ручеёк и решили сделать на его берегу привал. После ожесточённой баталии всем не терпелось отмыться от вонючей крови пауков и налипшей грязи, а кроме того, не мешало восстановить силы.
Отдохнув с часок, а заодно перекусив эльфийскими лепёшками лембас[12], отряд снова пустился в дорогу. Впереди, как и раньше, крались эльфы-лазутчики, а остальные осторожно следовали за ними. Дождь всё так же шумел в вышине, однако сквозь плотные переплетенья веток вниз пробивались лишь редкие капли. У земли тут по-прежнему было тепло и душно, благодаря чему путешественникам не пришлось прибегать к огню, чтобы высушить свои костюмы, -- они пусть и медленно, но вполне успешно подсыхали на их телах. Ведь ещё во время привала Гимли и Леголас из соображений безопасности запретили соратникам разводить костры. Неприятно, конечно, топать в сырой одежде, но и не смертельно. Так что в этом отношении все в отряде оказались в равных условиях, а потому шли и молча сносили эти временные неудобства.