- Он вам не верит, - сказал корсар через пару минут, передав слова барона раненому и выслушав от него ответ, - Он говорит, что люди с небес не принесли сюда ничего хорошего, только смерть и разрушения, а их деревня и так сильно пострадала, чтобы еще отдавать ее нам на разграбление. Да… вы действительно оставили о себе хорошее впечатление, ничего не скажешь, - это уже сказал Ярвику, стоявшему чуть в стороне и больше смотревшим на тристанскими спецназовцами, чем за возможными опасностями, но пират в ответ только презрительно усмехнулся, добавив что-то вроде короткой фразы о бесполезности «дикарей».
- Скажи ему, что выбор у него невелик, - предложил барон, вздохнув, не желая тратить время на лишние уговоры, - Либо всю его деревню вырежут налетчики, либо он рискнет и даст нам шанс спасти его сородичей от верной гибели. Если бы мы хотели сами их перебить, то не было бы ничего проще, чем оставить здесь все как есть, не вмешиваясь, - барон снова вздохнул, поражаясь человеческой глупости, - Если этот поселок действительно снабжает едой все окрестные деревни, то он мне нужен в целостности и порядке, а не разоренный каким-то мутантами… Можешь тоже ему это перевести, если первая фраза окажется неубедительной.
- Хорошо, он все расскажет, - кивнул Северед через пару минут, когда перевел раненому все сказанное. Странный у них язык, слишком много гласных звуков, лишь изредка перемежавшихся согласными, но и то почти все шипящие, - Ему все равно больше нечего терять, да и надежд у них действительно никаких не осталось… Говорит, в дальней части купола есть укрепление, там люди должны прятаться, если враг ворвался внутрь, - он еще раз прислушался к тихим словам умирающего, теперь силившегося сказать как можно больше, пока еще в состоянии самостоятельно дышать, - если кто-то еще и смог выжить, то все будут собираться только там. Внутри купола есть указатели, которые приведут нас прямо к нужным воротам… Хотя, мне кажется, гораздо проще будет идти просто по трупам. Может быть, будут еще и другие участки сопротивления, но об этом он ничего не знает, слишком много было налетчиков, ничего подобного прежде никогда не видели. Господин барон, это действительно не похоже на простой рейд, - добавил корсар уже от себя, снимая с пояса фляжку и дав сделать раненному несколько глотков, о чем он, наверное, тоже просил.
- Ему нужно милосердие? – спросил Эдвард, вытаскивая из кобуры пистолет.
- Да, пожалуй, - кивнул Северед, выслушав ответ от раненого, - Ему уже все равно, - приняв пистолет от барона, он произнес общепринятую фразу, используемую в подобных случаях, - Ты храбро сражался, но этот бой был для тебя последним. Я освобождаю тебя от страданий… - одиночный выстрел в сердце разом оборвал мучения несчастного.
- Теперь вперед! – скомандовал Эдвард, принимая пистолет у корсара и убирая его обратно, - Уничтожать каждого, кто оказывает сопротивление! Стрелять только на поражение! – сняв автомат с предохранителя, он первым направился внутрь, рассчитывая захватить снующих там мутантов врасплох, уже уверенных в своей победе и не ожидающий никак подкреплений для осажденных.
Вторые ворота, установленные на выезде из терминала, и вовсе были выбиты с петель, валяясь на покрытой трещинами бетонной площадке, а неподалеку, всего в нескольких шагах, точно так же валялся брошенный и уже ненужный таран, представлявший собой простое спиленное сухое дерево, очищенное от веток и сухой коры, окаменевший ствол которого оказался достаточно прочным для использования в подобных целях. Большая часть погрузочного терминала, превращенного местными в укрепления перед этими примитивными ворота, разрушена и местами даже еще горела. Вонючий и едкий дым, исходивший от медленно сгоравшего пластика и обгорающих полимерных блоков, был настолько сильным, что пришлось снова опустить внешние забрала, подключив воздушные фильтры.
Местные, видимо, потеряв первую линию обороны, еще некоторое время пытались задержать нападавших около входа под купол, но наспех собранные баррикады, по большей части представлявшие собой перевернутые телеги и корзины с камнями, которыми пытались перегородить проход, оказались бесполезны. Часть сейчас отброшена в сторону, открывая проход, другая часть так и осталась на своих местах, но единственное, что теперь там осталось, тела защитников, не успевших отступить, когда баррикады прорвали. Для большего удобства проезда грузовых машин и провоза контейнеров архитекторы изначально сделали здесь широкий терминал на шесть полос, с мельмитоловым покрытием, но именно это и сыграло решающую роль при штурме, слишком широкий проход, слишком тяжело защитить и полноценно укрепить для немногочисленных крестьян. Баррикада оказалась слишком длинной и ненадежной, из-за чего у защитников не хватило сил закрыть все участки под напором численно и качественно превосходящего противника.
За полуразрушенными баррикадами снова начиналась цепочка истерзанных трупов, у нападавших явно какая-то мания на уродование тел убитых врагов, а это говорит о чрезвычайной жестокости и агрессивности, что делает переговоры практически бессмысленными. Люди бежали, спасаясь от преследователей, догонявших их и убивавших на месте. Порой еще встречались тела налетчиков, погибших там, где обреченные все-таки оказывали последнее отчаянное сопротивление. Тут старик, пытавшийся защитить близких, в последней безумной и бессмысленной попытке проткнул вилами грудь напавшего на него бугая за несколько секунду до того, как ему самому располовинили голову топором, чуть дальше охотник с разряженным арбалетом, успевший положить нескольких нападавших, прежде чем его изрубили на куски. За ними, всего лишь в паре шагов, один из дикарей с топором в груди, а сразу за ним изрубленная на куски мать, все еще прижимающая к себе окровавленный сверток… И все же, тел фермеров и мирных жителей было во много раз больше, чем нападавших, почти все изрубленные и окровавленные. Их убивали без всякой жалости, как и принято у дикарей. Убей или будешь убитым. Подобное Эдвард не раз видел на поверхности, да и сам, если честно признавать, отдавал похожие приказы. Разглядывая тела под ногами, он жалел их, но не потому, что они погибли в муках или так рано, до таких глупостей в отношении дикарей еще не опустился, в душе говорили только логические рассуждения. Эти люди могли стать его поданными, а вместо этого совершенно бессмысленно полегли под ударами кровожадных дикарей, не принеся никому никакой пользы. Если бы он прибыл сюда на пару дней раньше, то ничего подобного могло бы и не произойти, все эти люди были бы живы и успешно ассимилировались бы с населением колонии.
Эдвард вел отряд вперед, осторожно продвигаясь среди тел, мимо разрушенных домиков и складов, разграбленных и местами даже подожженных, но огонь плохо занимался среди полимерных обломков, распавшись на маленькие, до сих пор тлеющие огоньки. Здесь действительно был большой поселок, больше всего похожий на широко разросшуюся деревню, со стоявшими без всякого строгого плана большими избушками из старого дерева и фрагментов старых конструкций, огороженные заваливающимися заборами, чье охранное предназначение и вовсе сомнительно, облепившие прежние постройки сельскохозяйственного назначения, обветшалые и заброшенные, использовавшиеся еще тогда, когда анклав еще не погиб и не вернулся в первобытное состояние. Сейчас все эти примитивные и даже порой откровенно выглядевшими так, словно собранные из мусора, походили на то, будто по ним ураган прошелся, с выбитыми дверями и окнами, обгорелые и с проломленными стенами.
- Они не восстановятся самостоятельно после такого, - оглядываясь по сторонам, предположил Северед, наблюдая весь этот разгром, - Даже если не брать в учет все разрушения, барон, только посмотрите, сколько погибших. И по большей части взрослые мужчины, на которых и приходится основная часть работы… На поселке можно смело ставить крест…
- Ни за что. Достаточно только посмотреть на все это, - развел руками Эдвард, словно пытаясь охватить руками весь комплекс, - Это место нельзя оставить просто так, из-за каких-то налетчиков. Подобные сады ничуть не хуже тех, что используют на Рейнсвальде. Если использовать их не так примитивно, как до сих пор делали местные, то можно решить проблему еды для всей будущей колонии, - он указал на полузаброшенные оранжереи, распаханные примитивными инструментами местных фермеров. Структура и порядок организации, что использованы здесь, действительно впечатляли. Гидропонные поля были сконструированы в виде огромных шестигранников, размещающихся на разной высоте и с разных сторон купола, расставленных друг над другом в виде правильной решетки. Вероятно, прежде с нижней стороны находились лампы, имитирующие наиболее оптимальное освещение для благополучного роста растений. Они сохранились только частично, по большей же части разбитые или перегоревшие из-за неправильного ухода. Не работали и системы обновления и промывки почвы, из-за чего местным фермерам приходилось вручную поливать и распахивать поля, но их сил хватало лишь на то, чтобы обрабатывать лишь пару нижних ярусов, оставив все остальное медленно загнивать без надлежащего ухода.