Прейскурант был невелик, приходилось кое-чем разживаться у колхозников: четырех отшельников уважали здесь за стойкость и «непонятность»; жалели и всегда охотно им помогали.
За четыре месяца они, пожалуй, перезнакомились со всеми в деревне, благо и дворов тут было немного – десять или двенадцать. Олег подумал, посчитал в уме, вспомнил: точно, двенадцать дворов, сельпо и маленький клуб с киноустановкой – вот и все. Центральная усадьба колхоза располагалась подальше, километрах в пяти от села. Что и говорить, там и магазин был получше, и людей побольше, да только физики туда не забирались. Далеко и смысла нет. А продукты – вот они, полон лес. Бери ружье и стреляй. У Олега была старенькая тулка. Димка щеголял дорогой ижевской двустволкой. Старков владел истинным сокровищем – карабином. А Раф охоты не признавал.
– Я в душе вегетарианец, – говорил он. – У меня на Божью тварь рука не поднимается.
– Конечно, – язвил Димка, – вилку и нож ты ногой держишь. Эквилибрист…
Кстати об охоте: погода погодой, а завтра надо бы сходить пострелять, тем более что после перенастройки экранов Старков целый день новый режим считает. Значит, карабин даст. Да и как не дать: Олег стреляет «по мастерам», давно норматив выполнил. Старков сам не раз говорил:
– Ты у нас – супермен, брат. Тебе бы не временем, а конем управлять. С кольтом на бедре… Вон ту шишку видишь? Собьешь ее одним выстрелом?
Олег не отвечал, вскидывал карабин, прицеливался – бах! – шишка исчезала с ветки, где-то за деревьями падала на траву.
– Молодец, ковбой, – хвалил Старков. – Воевал бы здесь со мной – в отряде бы тебе цены не было. А посидим мы еще пару месяцев в этой глуши, похлестче меня стрелять будешь.
Сам Старков стрелял мастерски, почти не целясь, навскидку, по любой мишени – птица ли, шишка или подброшенная в воздух бутылка из-под пива. Олег гнусно завидовал ему, но даже ради великой цели перещеголять шефа он не согласился бы на «еще пару месяцев». Хватит и двух оставшихся недель, насиделись. До будущего лета!
В том, что будущим летом они снова вернутся в лесную сторожку, Олег не сомневался. Зимой диплом по теме Старкова, работа на кафедре и в лаборатории. Надо бы экран усовершенствовать: кое-какие идеи у Олега имелись, правда, он еще не говорил о них шефу. А у самого Старкова идей полным-полна коробочка. Не исключено, что новый генератор – Старков явно не верит уже в этот старый! – заработает на другом принципе. Ну да ладно, не будем загадывать…
Олег выбрался на опушку леса к реке, свернул с просеки, двумя наезженными колеями убегавшей вдоль речки. Чуть в стороне, у некрутого обрыва, врос в землю бревенчатый дом. Олег прошел по мокрой траве к крыльцу, долго обтирал сапоги о ржавую железяку, прибитую к порогу, толкнул дверь в темные сени, с наслаждением сбросил намокшую штормовку, сапоги, в одних носках вошел в комнату.
Все было почти так, как он себе и представлял по дороге. Димка и Раф играли в шахматы, на столе у Старкова привычный беспорядок – исписанные листы бумаги, набор цветных фломастеров, логарифмическая линейка. Самого Старкова в комнате не было.
– Привет всем, – сказал Олег. – Поесть оставили?
Димка передвинул ладью и сказал задумчиво:
– В кастрюле на печке… Ты чего так долго? Шеф уже плакался…
– О чем? – удивился Олег, торопливо поглощая полуостывший борщ.
– Боялся, что не успеешь проверить экраны.
– Почему такая спешка? Закончил бы завтра…
– Завтра – опыт. В восемь ноль-ноль.
– Опять?! – Олег даже поперхнулся от возмущения. – На том же режиме? Тогда пусть он сам экраны настраивает.
– Шах, – сказал Димка. – А вот так, так и так – мат… Настраивать не придется: режим пересчитан. У шефа – новая гениальная идея.
– Идея действительно неплоха, – сказал вежливый Раф.