Боцман гнал их с пляжа пинками. Догонял и лупил в зад так, что они летели носами в песок, быстро вскакивали и ускоряли свой бег.
– Ну все, поразвлекались – и хватит, – сказал Пастух, когда Боцман вернулся. – Готовы?
Док спрятал бинокль.
Боцман натянул майку.
Муха надвинул бейсболку на глаза.
Артист взял под козырек.
Ребята хотели повеселить Пастуха. Но тому почему‑то было невесело...
Глава тринадцатая
Кабул. 29 июня. В предместьях афганской столицы была проведена показательная шариатская казнь так называемых «неверных жен». Свыше четырехсот женщин, нарушивших законы шариата (к таким «преступлениям» были причислены: маникюр, чтение светских книг, хранение изображений людей, открытое лицо и т.д.), были забиты палками, ломами и камнями. На казнь были согнаны жители столицы. Талибы устраивают такие показательные казни регулярно, шариатский суд за малейшую провинность выносит смертный приговор, который приводится в исполнение при народе (Рейтер).
* * *
– Вы?
Неприятно удивленный, Игорь Филин пропустил в квартиру Иванова.
– Если позволите, – сразу сказал Иванов. – Я отниму полчаса вашего времени. Не больше.
Иванов чувствовал себя достаточно уверенно в чужой квартире. Он снял плащ и дал хозяину понять, что хорошо бы найти подходящее место для разговора. Филин провел Иванова в гостиную и усадил в кресло. Сам сел напротив.
– Я вас слушаю.
Иванов поудобней устроился в кресле, огляделся.
– Замечательная квартира, – сказал он. – Сами перестраивали?
– Нет, конечно. – Филин был насторожен с первого момента, как увидел в дверях добровольного помощника депутата, но такого внимания к своим скромным архитектурным задумкам не ожидал и потому немного расслабился. – Было время, когда у меня водились деньги. Ну и я позволил себе немного поэкспериментировать...
– Замечательно... Догадываетесь, Игорь, о чем будет наш разговор?
Филин немного потускнел.
– Если о предложении Круглова, то вы пришли зря, – сказал он. – Я уже сказал...
– Я понимаю. Все правильно. Я, честно говоря, очень рад, что вы отказались от этого двусмысленного предложения. Больше того, – Иванов заговорщицки подался в сторону Филина, – я удивился, если бы вы согласились.
Хозяин квартиры с сомнением посмотрел на своего гостя. Не далее как неделю назад его, Игоря Филина, старшего научного сотрудника Института физики Земли, пригласили на прием к депутату Государственной думы Владимиру Петровичу Круглову и предложили отправиться с циклом лекций о природе землетрясений и возможности их предсказаний в одну из зарубежных стран. Именно так неопределенно – «в одну из зарубежных стран», поскольку до конкретного маршрута разговор так и не дошел.
Дело в том, что предложение озвучивал сам Владимир Петрович Круглов, человек достаточно откровенных прокоммунистических взглядов и потому не особенно симпатичный Игорю Филину. Интеллектом Круглов не блистал, и начало разговора получилось утомляющим. «Вы можете способствовать развитию науки в развивающихся странах именно в то время, когда западный капитал старается задушить национальное самосознание...»
Чтобы как‑то прояснить ситуацию, Игорь попытался задать какой‑то вопрос. В ответ Круглов скомкал речь, заспешил и сразу перешел к интересному – суммам гонорара. Деньги предлагались хорошие, но настораживала неясность в отношении страны, где придется работать. Правда, потом депутат вскользь упомянул, что имеется в виду в первую очередь Пакистан, и Игорь понял, что не зря насторожился. Теперь все было ясно. Этот Круглов, видимо, только что вернулся из Пакистана, где ему плакались на блокаду мирового сообщества и слезно умоляли прислать русских ученых.