Чтобы не ожидало ребят за этой дверью, но пока впечатления находились на уровне плинтуса. Даже червячок радости оттого, что живы, тихо свернулся колечком глубоко внутри и выглядывал блестящими глазками из-под огромного нагромождения тревоги. Заключенные шаркали подошвами тяжелых ботинок, старались как можно дольше задержаться на улице и вдохнуть свежего воздуха, как можно дольше не шагать в неизвестность.
Эту заминку увидел охранник и подтолкнул в спину Игоря. Тот запнулся, но смог удержаться на ногах.
– Тебе тоже вмазать? – окрикнул охранника Анатолий.
– Со мной у вас такое не пройдет. Двигайтесь быстрее, – таким бездушным голосом мог говорить тостер, извещающий о прожарке.
Заключенные переглянулись и не решились проверять сказанное. Со скованными руками вряд ли свалят такого быка, а лишние «падения с лестницы» грозили переломами. Они подошли к двери, и та с вальяжностью раскормленного швейцара распахнулась перед троицей. Внутри оказался белоснежный тамбур два на два метра. Очень похоже на грузовой лифт в высотных домах, только нет кнопок, да чернели отверстия решеток сверху и снизу. Приговоренные к заморозке опасливо ступили на пол, охранник шагнул следом, и дверь также неторопливо закрылась.
Три стука сердца. Из верхних и нижних отверстий решеток с шипением разъяренной кобры ударили струи пара. От неожиданности заключенные шарахнулись к стенам, но твердые руки охранника удержали их на месте. Ещё три стука и пар исчез также неожиданно, как и появился. Ладони на шиворотах разжались, молодые люди встали прямо, ощущая дрожь в коленях от выброса адреналина.
Лифт оказался дезинфекционной камерой, Игорю даже почудился легкий запах хлорки. Стенки плавно разошлись, и троица вступила под высокие потолки лаборатории. Иначе это помещение и не назовешь – кругом блестящие столы с нагромождением колб, мензурок и переплетеньями прозрачных шлангов. Возле каждого стола находится человек в белом халате, к стенам крепятся лестницы с железными площадками. На каждой площадке крепкий охранник с автоматом в руках. Дом, который построил проект «П».
У дальней стены рядами громоздились странные параллелепипеды, словно холодильники положили на бок. Возле каждого «холодильника» ютились бочонки серого цвета, по круглому боку шла черная полоса с желтой надписью. Из-за расстояния надпись невозможно прочесть.
– Какой себе выбираешь? – спросил Игорь.
– Я же сказал – у окна! Эх, ещё бы туда телочку горячую, и весь срок, как один миг, – хмыкнул Анатолий.
Неразговорчивый охранник кивнул стоящему у входа напарнику и велел заключенным подождать. Жвачкой потянулись минуты ожидания. Ребята осматривались по сторонам, ведь здесь им предстояло провести ближайшие двести лет. Немалый срок.
Семенящей утиной походкой к ним подбежал юркий мужичок, какие десятками пасутся у метро и сшибают мелочь «на проезд». Однако на плечи мужчины был накинут белый халат, сверкал бейджик с голограммой «Проект П». Блеклые глазки воровато бегали из стороны в сторону, добавляя сходство с теми, у кого «не хватило на метро». Анатолий по привычке хотел послать его на три буквы, но вспомнил, где находится и сдержался. Не хотел проверять реакцию охранника…
– Где Константин Сергеевич? – голосок задребезжал ложечкой в поездном стакане.
– Оформляет документы, сейчас будет! – ответил охранник.
– Это и есть наши доноры? Молодые какие. Это хорошо,–мужичок покачал плешивой головой. – Проводите их к моему столу, пожалуйста.
Охранник резко кивнул, будто ударил лбом воздух. Троица прошла мимо столов с колбами, мензурками и цветными мониторами, на которых хороводились разноцветные спирали. Люди вышли к хромированному верстаку химика, который сопровождал их подпрыгивающей походкой. У Игоря пронеслось в голове, что будь воля этого чудика, то он сейчас же отрезал бы у них по ноге и примерил себе, вместо хромого левого копыта.
Несколько беленых колонн удерживали рифленый потолок, среди мощных балок скользили толстые канаты кабелей. В потолке белели ряды окон из оргстекла, света давали немного, но и не пропускали прямые солнечные лучи. Огромные светильники располагались строго над столами ученых, такие же прожектора стояли на тюремных вышках.
Лохматый человек в синей униформе посмотрел на проходящих ребят блестящими глазами. В побелевших руках он сжимал рукоять швабры, по дрожанию пластмассы было видно, что ещё чуть-чуть и древко сломается. Анатолий нахально сощурился в ответ и сделал губами куриную гузку, словно намекая на поцелуй. Желваки на лице человека заходили сильнее, нос раздувался, как у испанского быка на корриде. Кого-то он напоминал, но вот кого? Другие люди не обращали на заключенных ни малейшего внимания.
На блестящей столешнице, в которую можно смотреться как в зеркало, рассыпаны папки с бумагами – тоже дань традиции по истреблению деревьев. В век компьютерных технологий вся эта гора бумаги могла уместиться на флешке размером с рисовое зернышко. «Бюрократия неистребима и без бумажки ты – букашка»,– подумал Игорь.
– Так-так-так, – закудахтал мужичок. – Вы уже знаете, к чему приговорены?
– Нам сказали, что дадут литр вискаря и пару баб в придачу. Больше ничего не говорили, – оскалился Анатолий.
– А мне ещё абонемент в бубли… бабли… библитеку обещали, – поддержал напарника Игорь.
Страшно было до жути, оттого и старались скрыть страх за смехом. Вроде, когда смеешься над страхом, он и не такой уж страшный…
– Шутить изволите? Это хорошо, при гипотермии чувство юмора поможет согреться. Освободите их, пожалуйста, – обратился мужчина к охраннику.
– Отказ. Правый заключенный разбил нос надзирателю, – отрезал охранник.
Мужичок в халате хлопнул себя по плешивому лбу и выдвинул один из ящиков стола. Оттуда показался пластмассовый пистолетик, вроде тех, которыми дети играют в войнушку. Игорь инстинктивно сделал шаг назад – вряд ли мужик в белом халате собирается бегать по залу с криками: «Пиф-паф, ты убит!».
– Не нужно бояться, это всего лишь успокаивающее, чтобы вы не навредили в первую очередь себе. Доноров беречь нужно.
Игорь с Анатолием никогда не видели улыбочки подлее, чем та, которая появилась на губах мужичка, а уж повидали они многое за свою недолгую, но бурную жизнь. Человек в белом халате навел на парней пистолетик, прицелился в ноги. С трех метров трудно не попасть в такие мишени, и небольшие дротики вонзились в икроножные мышцы заключенных так быстро, будто доктор в прошлой жизни был завзятым ковбоем и всегда выигрывал дуэли. Игорь охнул, а Анатолий поморщился на укол.
Боли не было, но внутренние страхи ушли, на их место прилетело чувство полной апатии ко всему происходящему. Захотелось сесть и сидеть до тех пор, пока не жизнь не уйдет из тела. Пусть за стенами этого здания воруют, убивают, лгут и любят, здесь же будет маленький островок спокойствия и умиротворения для двух закадычных друзей.
– Вот теперь можете снять наручники, заключенные не опасны, – доктор выдернул использованные дротики и бросил в мусорное ведро.
Игорь проследил взглядом, как прозрачные стерженьки кувыркнулись в воздухе и стукнулись о пластмассовую стенку черного пакета, надетого на мусорную урну. Почему-то в этот миг полет дротиков показался ему важнее, чем дальнейшее будущее. Так спокойно и хорошо ему было лишь после того, как однажды обкурился гашишом.
Наручники звякнули, и молодые люди принялись растирать запястья. Краем глаз Игорь заметил вышедшего из «предбанника» представительного мужчину, который их встретил у ворот. Походка была такой, словно он шел по гостиной родного дома. И вновь Игорь натолкнулся на неприязненный взгляд уборщика. Представительный мужчина на долю секунды задержался возле уборщика, что-то сказал и двинулся дальше.
– Константин Сергеевич, транквилизаторы введены, доноры готовы к заморозке, – суетливо отчитался мужичок, когда представительный мужчина остановился около них.
–Хорошо, Михаил Анатольевич, если бы так ещё с бюрократическими проволочками дело обстояло. А то миллион подписей нужно проставить… Ладно, отведите их в лаборантскую. Анализы, полная дезинфекция, в общем, всё, как обычно, – скомандовал Константин Сергеевич и повернулся к охраннику. – Вы свободны, можете вернуться к обязанностям.