Мы вместе рухнули в траву. Я ощутил страшный удар, и свет для меня померк.
3
Открыв глаза, я будто сквозь туман увидел прекрасное лицо Ани. Она стояла рядом со мной на коленях, и на ее прекрасном лице читалась серьезная тревога. Затем она улыбнулась и спросила:
– Ты цел?
Боль пронзала меня с головы до ног. Грудь и поясница были изодраны когтями ящера, но я велением разума перекрыл капилляры, чтобы остановить кровотечение, и отключил центры боли в мозгу. Потом заставил себя улыбнуться своей любимой.
– Я жив.
Аня помогла мне подняться. Оказывается, прошло всего две секунды. Огромный ящер распростерся на траве, превратившись в украшенный яркой чешуей холм.
Рабы же разительно переменились. Они были настолько напуганы, что вместо того, чтобы выразить мне признательность за освобождение, впали в ярость.
– Вы умертвили одного из надсмотрщиков! – с выпученными от ужаса глазами заявил тощий бородатый старец.
– Хозяева взвалят вину на нас! – причитала какая-то женщина. – Нас накажут!
Я ощутил к ним чуть ли не презрение – эти люди стали рабами даже по складу ума. Вместо того чтобы поблагодарить меня за помощь, они дрожали от страха перед гневом хозяев. Ни слова не говоря, я подошел к сдохшему ящеру и вытащил из его шеи кинжал.
– Не могли же мы сложа руки наблюдать, как чудовище убивает младенца! – сказала им Аня.
Младенец остался жив – мать сидела на траве, молча прижимая его к своей тощей груди. Пустой взгляд ее огромных карих глаз был устремлен на меня. Если она и чувствовала благодарность за мой поступок, то хорошо это скрывала. На ее ребрах и спине красовались два длинных багровых рубца. На обнаженной коже ребенка тоже пламенел след от удара.
А вот тощий старец дергал себя за спутанную седую бороду и ныл:
– Хозяева набросятся на нас, и мы примем смерть в страшных муках! Они бросят нас в вечное пламя. Всех до единого!
– Лучше было дать ребенку погибнуть, – подхватил другой мужчина, такой же тощий, как старик, с такими же грязными, спутанными волосами и бородой. – Лучше уж помрет один, чем всех нас замучают до смерти. Мы всегда можем завести новых детей.
– Если хозяева не смогут вас найти, то не смогут и наказать, – возразил я. – Мы вдвоем смогли угробить эту ящерицу-переростка, а уж все вместе наверняка сумеем постоять за себя.
– Это невозможно!
– Где можно спрятаться, чтобы они не нашли нас?
– Они видят даже в темноте.
– Они могут летать по воздуху и пересекать великую реку.
– Их когти остры. А еще у них есть неугасимый огонь!
Освобожденные рабы с гомоном сгрудились вокруг нас с Аней, будто ища защиты, они то и дело смотрели на небеса и оглядывали горизонт, словно с минуты на минуту должны были подоспеть драконы-мстители, а то и кто-нибудь похуже.
– Что с вами будет, если мы уйдем и оставим вас на произвол судьбы? – кротко осведомилась Аня.
– Хозяева увидят, что тут произошло, и покарают нас, – заявил старик, вновь дергая себя за бороду. Похоже, он был вожаком в этой группе – вероятно, просто потому, что являлся старейшим из всех.
– Как они вас покарают? – поинтересовался я.
– Это уж им решать, – развел он костлявыми руками.
– Они сдерут с нас живьем кожу, – подал голос один из подростков, – а потом бросят в неугасимое пламя.
Остальные содрогнулись. В их расширившихся глазах застыла мольба.
– Допустим, я останусь при вас, когда сюда придут хозяева, – предложил я. – Накажут ли они вас, если мы сообщим, что тварь убил я, а вы тут ни при чем?
Они воззрились на нас, как на наивных младенцев.
– Разумеется, нас покарают! Покарают всех до единого. Таков закон.
– Тогда надо убираться отсюда, – обернулся я к Ане.
– И уводить их с собой, – согласилась она.
Я огляделся вокруг.