- Да, так что давай подъезжай в наш отель, поужинаем в ресторане. - Джоанна подошла и присела рядом с Кристианом на диван. – Извини, что так получилось. Сами до сих пор в шоке. Да, с лошадьми все в порядке. Пожар потушили. Правда, две конюшни спасти не удалось. Но хоть на постройки не перекинулось. Хорошо, ждем тебя. Все, до вечера.
Джоанна выключила телефон и повернулась к Кристиану. Наклонившись, положила голову ему на плечо. И он, и она до сих пор хранили на себе запах гари, хоть и провели в душе полчаса.
Брайан остался в клубе разбираться с полицией, их отпустил, пообещав отзвониться. Всю дорогу до отеля Кристиан молчал, полностью уйдя в себя. Джоанна не понимала, что с ним происходит.
- Скажи, - вдруг заговорил Кристиан, приобняв ее за плечи, - вот как может за двадцать лет человек измениться так, что от него прошлого остается лишь имя?
- Что случилось? – она подняла голову, встревоженно смотря на него. – Ты о ком?
- Там в клубе я видел… - Кристиан замер, словно уговаривал себя, может, он ошибся, может, ему показалось. Поднявшись, подошел к окну, замер, рассматривая переливающуюся огнями рекламу на здании Трансамерика. Перед глазами стояло лицо того, кого он уже не ожидал увидеть. И как бы он сейчас не уговаривал себя, что обознался, что это просто совпадение, он понимал – это был именно он…
- Кого ты видел? – Джоанна подошла к нему, он обернулся к ней.
- Этьена.
В это же время в окно другого отеля на здание Трансамерика смотрел, прислонившись к оконному стеклу, мужчина, который до сих пор не мог поверить, что несколькими часами ранее он видел не призрак.
Он отошел от окна и достал из бумажника старую помятую фотографию. С нее на него смотрел темноглазый шубутной мальчишка, тогда легкомысленно волочащийся за каждой юбкой. И тот, оставшийся в его памяти образ мало походил на того, кого он встретил сегодня.
========== Пропасти. ==========
- Сколько вы не виделись?
- Больше двадцати лет.
Кристиан и Макс сидели в ресторане отеля, Джоанна вышла, как это говорится у женщин, попудрить носик.
- За такое время многое могло измениться. – Макс посмотрел на Кристиана. Таким потерянным он еще никогда его не видел.
- Могут измениться обстоятельства, - Кристиан поднял глаза на Макса, - но, чтобы вот так изменился человек… Это был его голос, его глаза, но вместе с тем, - Кристиан покачал головой, - это был совершенно другой человек. Понимаешь, оболочка та же, а вот внутри…
- Понимаю, - кивнул Макс, – но не торопись с выводами. Очень часто то, что мы видим, мы выдаем за то, что есть на самом деле. Мы все ошибаемся, совершаем поступки, за которые потом самим стыдно. Но если бы мы сами и наши любимые и друзья не давали нам шанса, в мире были бы одни одиночества. Вы были друзьями. Это то, что не забывается, не проходит с годами. И даже, если нам кажется, что все осталось в прошлом, это не так. Настоящая дружба – она не может быть проходящей, она вечна. Она живет, пока живем мы. Она живет в нас. И, если бы тебе было все равно, ты бы так не переживал сейчас. Если вы снова встретитесь, дай ему шанс. Ему и себе. Потому что ты теперь уже не сможешь жить, делая вид, что все по-прежнему. Потому что это не так. И так уже не будет.
Кристиан молча слушал Макса и понимал, что тот прав. Тоже самое ему сказала и Джоанна, когда он ей рассказал о встрече в клубе. Он не ожидал, что его, пережившего и прошедшего за последние двадцать лет столько всего, выбьет из колеи встреча со старым другом. Он словно снова оказался восемнадцатилетним мальчишкой, но сейчас он не знал, что ему делать с собой прежним. Как объяснить и как объясниться. Странное ощущение…
- Извините, что долго. – Джоанна села рядом с Кристианом, посмотрела на него. – Макс, - повернулась к другу, - ну, что мне с ним делать? И такой он последние несколько часов.
- Ничего не сделаешь, - пожал плечами Макс. – Я понимаю, что отчасти это ваше общее прошлое, но в данной ситуации только они вдвоем могут либо сделать пропасть между ними еще больше, либо проложить мосты. Ты ничего не сделаешь, это должен быть их выбор.
- Ладно, - тряхнул головой Кристиан, - хватит обо мне. Что у тебя? Как дела?
- Идут, - усмехнулся Макс. – На саммите делаю доклад по Ближнему Востоку.
Кристиан присвистнул.
- Три месяца ночевал в управлении. Не люблю соваться в политику, неблагодарное это дело, но в данном случае иначе не получилось. Ты знаешь, если я что-то делаю, то копаю, пока не разберусь.
- И что накопал? – нахмурился Кристиан.
- Ничего хорошего. – Макс откинулся на спинку дивана. – Хуже всего, когда от амбиций и жажды наживы страдают люди, потому что политики никак не могут поделить между собой пирог.
- Пирог – это?
- Нефть Ближнего Востока. Все указывает на то, что, если арабы и Пакистан начнут упираться, Америка пойдет на все, даже на войну, лишь бы ухватить самый лакомый кусочек. Извини, Джоанна. – Макс посмотрел на нее.
- Если я американка, это не означает, что я оправдываю все, что творит моя страна, - сказала Джоанна, кладя голову на плечо Кристиана. Тот приобнял ее.
- Понимаешь, - Макс вздохнул, – все указывает на то, что все эти последние провокации и теракты, руки всего этого растут из-за океана. Все это понимают, но никто не решает осадить зарвавшихся янки. Еще раз прости. - Макс посмотрел на Джоанну, та не встревала в их мужской разговор, понимая всю его серьезность. – Конечно, один в поле не воин, но я попробую, по крайней мере, донести всю опасность и недальновидность такого подхода к проблеме. Хотя мне уже намекали, что не стоит открывать ящик Пандоры.
- Это слишком серьезные обвинения. - Кристиан посмотрел на Макса.
- Я отвечаю за каждое слово. Ты меня знаешь. Либо я говорю все, как есть, либо я вообще ничего не говорю. Но это не меняет сути дела. Я могу не сказать, но я же все равно это знаю.
- И не сможешь молчать. Тебе угрожали? – спросил Кристиан.
- Пока только намекали. И советовали.
- Понятно… - Кристиан вздохнул, - но ты намерен все равно все сказать, как есть.
Макс молча кивнул.
- Когда твое выступление?
- Послезавтра, на второй день саммита.
- Будь добр, - взгляды друзей пересеклись, - не забудь бронежилет.
Макс снова кивнул.
- На открытии завтра будешь? – спросил его Кристиан.
- Да, конечно. Скорее всего, даже увидимся. Хотя тебе, наверное, не до разговоров будет.
- Ну, почему, пока будут фотографироваться да обмениваться дежурными любезностями… - усмехнулся Кристиан.
- Вот именно за эту фальшь и театральщину я не люблю политику, - вздохнул Макс. – Я человек конкретики, расшаркивания и натянутые улыбки не для меня. Если так пойдет дальше – вернусь в разведку. Там, по крайней мере, все четко и ясно. Где друг, а где враг. Ладно, - Макс посмотрел на Кристиана и Джоанну, - пора отдыхать. Завтра непростой день, всем надо быть в форме.
Друзья попрощались, и Макс уехал.
- Ты думаешь, что все и правда так серьезно, и Максу может угрожать опасность? – Джоанна повернулась к Кристиану, когда тот, выключив большой свет и оставив лишь маленький ночник на прикроватной тумбочке, залез к ней под одеяло.
- Крутясь во всем этом, я за последние годы начал кое-то понимать. – Кристиан обнял Джоанну, прижав к груди. - Я, как и Макс, терпеть не могу политику. По сути это просто большая прачечная. И тут ты либо пачкаешься, либо пытаешься что-то изменить. Третьего не дано.
- А изменить что-либо, не разворошив улей, невозможно. – Джоанна обняла Кристиана.
- Именно. – Кристиан гладил ее руку. – Макс не легкомысленный юнец, рисковать не будет, но все же надо будет постараться быть поближе к нему послезавтра. Президент обязательно будет на его выступлении, в зале мне делать нечего, надо будет пробраться к сцене.
- Сам только не лезь на рожон. – Джоанна подняла голову и посмотрела на мужа.
- Я просто присмотрю за ним.
- Ваши «просто присмотрю» почему-то почти всегда заканчиваются неприятностями.