Почему-то подумалось, что самый логичный способ украсть чью-то кровь — это выкачать ее из тела предыдущего обладателя. Ага. Сейчас. Уже подставляю горлышко.
— Итак, старому интригану зачем-то позарез понадобился источник вдохновения. Личная муза, так сказать. Хм... Эх, времени нет, а то ведь отправилась бы к нему с визитом. Получил бы он у меня... музой...
Думать сейчас о политике не хотелось. Как не вовремя влез этот демон со своей дурацкой манией. У меня сейчас были гораздо более важные дела, нежели очередной раунд грызни с темными. И времени почти не осталось.
Я подошла к все еще сидящему на полу отцу и опустилась перед ним на колени. Долго-долго мы глядели глаза в глаза, ничего не говоря.
Потянулась, прижавшись щекой к его виску.
— Я люблю тебе, папа... Прощай.
Встала и вышла из пронизанной вечерними лучами мастерской. Небывалое создание, оставшееся за моей спиной, задумчиво провело когтями по переплетающимся серебряным стебелькам обруча.
— Не все получается, как планировалось, Анитти. Не надо со мной прощаться.
Застыла. А потом предпочла сделать вид, что не услышала. Не устраивать же после такого торжественного прощания драку.
Даже после трех сотен лет жизни с нами отец не желал понимать, что значит быть эль-ин. А я — никогда толком не понимала, что значит быть драконом. Хотя и подозревала, что в ближайшем будущем придется в этом разобраться.
* * *
Перед тем как покинуть онн Изменяющихся, я (не без некоторой внутренней борьбы) решила перекинуться парой слов со своим консортом. Благо этот неугомонный должен был уже оправиться после исцеления. Найти его не составило труда.
Аррек небрежно облокотился на стену, с обычной своей многозначительной улыбочкой разглядывая уныло пригорюнившегося оливулца. Посмотреть было на что: гора железных мускулов, свернувшаяся на полу в позе задумчивого йога, демонстрировала выражение чуть потрясенного бесстрастия на квадратной физиономии. Как бишь зовут этого рыцаря плаща и кинжала? Ворон. Что ж, ему подходит.
Дарай-князь порывистым движением оттолкнулся от стены, морским бризом пронесся по комнате. И не скажешь, что ему сейчас по всем правилам положено страдать от раздирающей боли. Сама я после утреннего приключения едва ковыляла.
Оливулец, заметивший приближающегося к нему посетителя, взвился на ноги, будто его подбросили. Склонился в изощренно-придворном поклоне с совершенно неожиданной в такой махине грацией.
Я, все еще невидимая, остановилась в дверном проеме, наблюдая за представлением.
— Дарай-князь, мое почтение... — Голос у Ворона оказался глубоким и неожиданно приятным, манеры безупречными и оскорбительными. Классический оливулец.
Аррек царственно склонил голову, красивым (и пижонским) жестом материализовал в комнате кое-какую мебель.
— И мое почтение вам, сын великого Оливула, — бархатистые интонации его до невозможности чарующей речи, казалось, ласкали искренней доброжелательностью. Ну-ну. Я только теперь вспомнила, что это — встреча двух ветеранов шпионских игрищ. Интересно, им раньше приходилось друг с другом сталкиваться? Вряд ли. Аррек, как ни посмотри, работал на качественно ином уровне и в основном в диких мирах. — Садитесь, пожалуйста. Боюсь, наши гостеприимные хозяева несколько иначе воспринимают понятие «комфорт», но они, честное слово, не хотели вас обидеть.
— Конечно, не хотели. В этом у меня не было никаких сомнений... — Оливулец на мгновение заколебался, но потом счел за лучшее сесть. И судя по тому, как его тело откинулось на спинку кресла, болело у смертного все. Очень занимательные выдались у дяди-шпиона деньки. — Позвольте представиться, ваше сиятельство. Ворон Ди-094-Джейсин. Опер-прима Ее Императорского Величества... — на этом месте во фразе образовалась традиционная короткая, но весьма красноречивая пауза, — ...Службы Безопасности.