Опасные заблуждения.
— Да, Хранительница.
— И потому, я надеюсь, вы знаете, во что ввязались, втянув в это оливулца.
— Да, Хранительница.
— А Ауте — добрая и ласковая тетушка, которая будет заботиться о своих глупых детках.
— Да, Хранительница.
Непробиваема.
Опущенные крылья, красиво сложенные руки. Трагическая и гордая одновременно. Губы, что много улыбаются, но никогда не смеются, глаза, что всегда на грани слез, но никогда не плачут. И почему мне не достался в качестве подданных кто-нибудь не слишком умный и не слишком уникальный? Насколько все было бы проще!
И скучнее.
— У вас есть какие-нибудь предположения, почему темные вдруг так взъелись?
Она покачала головой, не отводя от меня пристального взгляда. Медленное движение подбородка вправо, затем влево. Сен-образ вопроса был сформулирован так, что ответить на него полуправдой было затруднительно. Ей, впрочем, это все равно удалось:
— Полагаю, принц Дариэль, — мы обе одновременно поморщились по поводу небрежного присвоения столь древнего имени существом настолько молодым, — получил информацию из третьего источника. Представляется весьма вероятным, следы этого инцидента следует искать среди эль-ин. Возможно, среди моих врагов. Но, скорее всего, среди ваших. Реакция же на вас Короля Вечности представляется мне... более чем странной.
Все это удручающе точно совпадало с моим собственным анализом. Стоп. Проблемы решать с теми, к кому они имеют непосредственное отношение.
— Хорошо, мать Эошаан. Будем считать, что на этот раз я приняла ваши недомолвки и танцы вокруг да около. Идите и не грешите.
— ?
— Цитата. И шутка. Ступайте.
Она выскользнула гибкой тенью, одарив меня на прощанье еще одним горестным и неожиданно расчетливым взглядом. Настоящая Мать клана есть источник очень даже настоящей головной боли для всех, кому с ней приходится сталкиваться. Если вы не догадались — это определение.
Прижала руки к вискам, пытаясь унять тлеющую где-то глубоко мигрень. Высокомерная, недалекая, самоуверенная. Вежливая. Вежливая эль-ин — почти оксюморон. Вот ведь свалилась на мою... гм... голову.
Я осталась сидеть в одиночестве, безвольно глядя на свои руки. Руки дрожали. Меня знобило от воспоминаний о сегодняшнем дне. А ведь я хотела провести его в размышлениях и безмятежности. Ну что ж, раз у меня выдалась свободная минутка, еще не поздно попробовать.
Итак, самоанализ.
Оставим за кадром Аррека с его заморочками. Сейчас настало время подумать наконец о себе.
Прежде всего — боюсь ли я?
Хм.
У людей, да и у эль-ин, если подумать, существует много разных страхов смерти. Одни боятся, что будут умирать от долгой и мучительной болезни или что в старости будут оставлены всеми и придется умирать в одиночестве. Не грозит.
Другие боятся, что умрут, не успев достичь поставленных перед собой целей. Над этим я работаю.
Некоторых буквально бесит, что им не подвластны сроки их жизни и смерти, но я была бы не прочь позволить судьбе взять решение подобного вопроса из моих рук. К сожалению, политическая ситуация подобной халатности не позволяла.
Но, кажется, самый распространенный страх — это страх потерять чувство самотождественности, утратить собственную личность. Тут многое зависит от религии, от убеждений... Даже для эль-ин есть разные варианты. Мне, впрочем, все равно. В Ауте ее, эту личность, я хочу покоя.
Получается... получается, что смерти я вроде бы не боюсь. То есть... Я нахмурилась. Что-то тут было. Что-то...
Бело-синие молнии, гуляющие по нервам. Сорванное криком горло...
Во мне не было страха смерти. Зато был страх боли и страх умереть в мучениях. Та-ак. А это-то из какого подвала вылезло?
Мне ведь не придется корчиться в ту-истощении.