У каждого предмета была своя история, свой характер, свой эмпатический рисунок, а вместе они создавали удивительно гармоничную симфонию мыслей и воспоминаний. До сих пор не понимаю, как Арреку удалось сотворить подобное, совмещая, как мне казалось, несовместимое.
Войдя в оранжерею, я не могла в тысячный раз не подивиться на полностью сервированный стол с тремя придвинутыми к нему удобными стульями, красиво вписывающимися в сплетения ветвей и цветов.
Минутку. Тремя стульями? Разве у нас сегодня гости?
Безнадежно покачала ушами. Могли бы и предупредить.
Стремительно подошла к столу, подняла огромное пустое блюдо. И начала готовить завтрак. То есть это только так называется — «готовить». На самом деле весь процесс заключался в сборе уже созревших фруктов с оплетающих все вокруг ветвей. Причем «фрукты» — довольно приблизительное определение. В свое время к ним тоже приложил свои умелые ручки Аррек. С обычным сногсшибательным результатом.
Едва освоившись с жизнью в онн и осознав, что кушать тут можно лишь то, что растет неподалеку, дарай-князь скорчил мученическую рожу и взялся за дело. Для начала — установил контакт с сознанием онн (по общепринятому мнению, сознания как такового у онн не существует, но для Аррека это такая мелочь!). Затем потянулись долгие переговоры между моим летающим домом и моим новообретенным супругом. Велись споры. Вырабатывались компромиссы, и достигались соглашения. И претворялись в жизнь изменения. Так что сейчас я вполне могла сорвать с ветки тушеную с яблоками перепелку. Или кальмара в пряном соусе. Или бутылку хорошо выдержанного вина — непременно того сорта, которого в этот момент хотелось Арреку.
В общем, кулинарный процесс в нашем доме был сведен к необходимому минимуму. Ну разве мой муж — не заветная мечта любой женщины?
Угу. Точно.
Поймала себя на том, что стою, разглядывая знакомые стены, будто вижу их впервые. Забавно, как меняется в твоих глазах весь мир, если знаешь, что скоро придется его покинуть. Начинаешь замечать вещи, на которые раньше обратить внимание не хватало ни времени, ни сил.
Шептались среди ветвей старые сен-образы. Я потянулась за тонкой нитью иронии, змеящейся откуда-то из далеких дней моего детства:
За кустиком редиса
толстый баклажан
Морскою галькой притвориться хочет.
Меня не обмануть —
пустой живот укажет верный путь!
Тихонько рассмеялась, разглядывая чуть неуклюжий, но воинственный и определенно голодный сен-образ.
Я осторожно водрузила нагруженный разнообразной снедью поднос в центр стола и скептически окинула взглядом всю композицию. Затем подхватила лежащую рядом с моей тарелкой стеклянную палочку и ударила по расположенному тут же конусу колокольчика.
Чистый трепещущий звук разнесся по всем помещениям онн, резонируя с колеблющимися в такт ему живыми стенами.
Завтрак.
Они появились под аркой входа одновременно: ее рука покоилась на локте Аррека, и это была самая большая фамильярность, которую дарай-князь мог позволить себе с разумным существом. Тут этикет арров более чем строг: физическое прикосновение, особенно если оно подкреплено расслаблением щитов, считалось знаком величайшего Доверия, допустимым только с давними друзьями и ближайшими родственниками. А также с теми, кому в ходе Политических пируэтов следовало выказать наибольшее благоволение. Впрочем, я была уверена, что в данном случае Политика ни при чем.
Она была и его дочерью тоже.
Низенькая и хрупкая даже по меркам эль-ин. При взгляде на эту фигуру мне всегда хотелось срочно заняться пересмотром ее диеты, чтобы девочка набрала хоть немного веса: уж больно костлява.