— Мама, фея обещала меня заколдовать!
Рука женщины дрогнула, инстинктивно скользнув к бедру, где, как я знала, оливулцы предпочитали носить личное оружие. Ох...
— Только в том случае, если будешь дергать за уши подозрительного вида зубастых незнакомцев, юный Волчонок. Тогда небольшое заклинание тебе, пожалуй, даже пойдет на пользу. Убережет от зубов, — холодновато, в тщательно отработанном тоне «Лейри-слушай-сюда-и-мотай-на-ус» отрезала я. Затем улыбнулась матери (без клыков), смягчая отповедь. Движением ушей отпустила их.
Оливулка, даром что человек, мгновенно считала чуждый для себя язык жестов и поспешила удалиться, унося под мышкой отбивающегося и что-то возбужденно пищащего отпрыска. Будь она одна, такое откровенное хамство вряд ли бы мне так просто сошло с рук...
Забавно... За все время этого маленького эпизода я не почуяла в них страха. Любопытство, раздражение, даже, пожалуй, гнев. Но они совершенно не боялись. Хорошо. Очень хорошо!
Хотя и невероятно глупо.
Эль-ин, как известно, не являются монополистами на элементарную глупость.
Ну что ж...
Я сглотнула, понимая, что ни о каком выборе и речи быть не может. Ради детского плача, разрывавшего меня изнутри. Ради всех детей, которым никогда не стать взрослыми.
Но прежде всего — ради таких вот Волчат, которые пока еще имеют шанс все-таки вырасти...
Сидела, смотрела на возвышающиеся над травой валуны. И пыталась разобраться в том, что чувствую.
Расположение (камней) в саду
Меня наводит на сомненья
При выборе Пути.
Хочу сказать,
А слов не нахожу.
Сен-образ сорвался с кончиков пальцев и унесся в небо безмолвной молитвой. Сомнения? Неужели остались еще и сомнения? Да нет. Так... Трепыхаюсь перед неизбежным.
Хватит.
Я стремительно вскочила со скамейки, побежала по дорожке, стремясь оказаться как можно дальше от тишины этого места. Косая тень, размытая ореолом крыльев, мелькнула на фоне светлеющего бледно-фиолетового неба. Полыхнули в точке между глаз короткие и отрывистые чары иллюзий. Это была старая маска, созданная для меня еще Дельваром и заботливо сохраненная в глубинах имплантанта. Тщательно сплетенная иллюзия, позволяющаяся казаться человеком, не требовала изменения собственной физиологии. Секунду спустя к выходу из сада стремительно подошла худая женщина-человек неопределенного возраста, с золотисто-русыми волосами и болезненно кривящимся ртом. Я сжала пальцами воротник легкого плаща, твердо свернула в сторону начинающих просыпаться деловых районов. Каблуки звонко цокали по плитам мостовой — и чего только не напялишь для маскировки. Волосы трепало прохладным ветерком, пальцы едва заметно дрожали.
Спешащие мимо двое парней недоуменно оглянулись — хотя признать сейчас во мне эль-ин было бы сложно, на мускулистую и пластичную оливулку я тоже не походила. Наверное, эмигрантка первого поколения, не успевшая еще пройти генетическую модификацию.
Фыркнула, еще выше поднимая щекочущий щеки воротник и наклонив голову против ветра. По венам бежали возбужденной пульсацией волны изменения, смывающие остатки неуверенности. Аксиома задана, план намечен, решение принято. Пора действовать. Остальное — игнорировать.
Вскинула руку, повелительным жестом приказывая одному из скользящих наверху такси подлететь ко мне. Летающее растение, генетически запрограммированное выполнять функции общественного транспорта на планете Прима Оливулской Империи. Я скользнула внутрь, легко опустившись на мягкое, выстланное белоснежным шелком сиденье. Пальцы рассеянно скользнули по бесконечно мягкой ткани. Такси само плело это великолепие, само создавало тончайшие нити, как когда-то давным-давно создавали их миниатюрные гусеницы с Земли Изначальной.