Возможно, я смогу как-то развеять беспочвенные опасения?
— Моя леди, — Рубиус был безупречно вежлив и очень отстранен, — до сих пор Вы не давали Эйхаррону или же Дому Вуэйн никаких причин сомневаться в Вашей надежности. Однако остальные обитатели Ойкумены, не столь близко с Вами знакомые...
Он позволил своему голосу этак намекающе затихнуть. А у меня в голове зазвенели тревожные колокольчики. Тон, интонации, ударения... То, как он подчеркивал голосом Вы и Ваш... Это совершенно определенно означало: «лично Вы» и «лично Ваш» — но никак не «весь народ эль-ин», и уж точно не «ваша преемница».
Но почему? С чего вдруг такое подчеркнутое внимание к этой проблеме? Неужели Аррек и тут успел приложить руку? Да нет, он не стал бы выносить наши семейные свары на внешнеполитическую арену. По крайней мере не на арену под названием Эйхаррон. Нет. Совершенно точно нет...
С другой стороны... Не постеснялась ведь Лейри впутать во все это Темные Дворы...
Мои пальцы, лежащие на локте мужа, чуть напряглись, когти коротко впились сквозь тонкую ткань, но усилием воли я их снова расслабила. От Аррека пришло лаконичное:
Нет.
И эмоционально-императивное:
Успокойся.
Я успокоилась.
Птичьим движением наклонила голову к плечу, глядя на арров из-под золотистых прядей.
— Думаю, более умным было бы все отрицать и постараться убедить обитателей Ойкумены, что этот случай им просто приснился. Однако после некоторых размышлений я пришла к выводу, что лучше избрать противоположную стратегию. Пусть о нас ходит как можно больше слухов: противоречивых, безумных, пугающих и откровенно нелепых. Пусть любой, кто попытается разобраться, что же такое настоящие эль-ин, будет погребен под массой исключающих друг друга догадок, — подкупающе улыбнулась. — Разве не такова всегда была стратегия арров?
— Не совсем, — довольно сухо и неожиданно недипломатично обронил Рубиус. — Великий Эйхаррон традиционно всегда предпочитал держаться в тени.
Конечно-конечно. Я приподняла уши и брови, изобразив на лице этакое легкое недоверие. Близко, близко. Почти...
И Лиран-ра Дома Вуэйн широко и подозрительно искренне улыбнулся.
— С другой стороны, Великий Эйхаррон не менее традиционно использует в своей внешней политике любую... неточность, которая может... мм... случайно появиться в суждениях вра... достойного партнера. — Голос его был тих и приятен, легкие оговорки и паузы в речи исполнены столь артистически, что нам оставалось только улыбаться в ответ, показывая, что все оценили иронию по достоинству. — Самый простой план, который приходит мне в голову, в данном контексте может звучать так: «Втереться в доверие к правителю, запудрить мозги первому советнику, а затем столкнуть их между собой, чтобы были заняты и не смотрели по сторонам слишком пристально. И изредка корректировать события, если они вдруг начнут развиваться в неверном направлении».
Аррек импульсом послал мне краткое описание известного исторического прецедента, на котором базировалась эта явно бородатая шутка, объясняя, что же тут такого забавного. Дараи тихо и вежливо засмеялись.
А я...
Я застыла, глядя в пространство широко открытыми, невидящими глазами. Уши прижались к голове. Рот открывался и закрывался, губы двигались, но с них не слетело ни одного звука.
Весь окружающий мир растворился в приторном запахе горных цветов. Краски размазались, превращаясь в бешеное многоцветие. А когда к ушам вернулась способность слышать, а к разуму — умение мыслить, это был уже иной мир, окрашенный в иные краски. Будто детали бесконечно сложной головоломки вдруг сместились, неуловимо меняя положение, и по глазам ударил кристальной ясностью детально выверенный узор. Конечно. Ауте всемогущая, конечно. Как я могла раньше не видеть? Ведь все так четко, так предельно просто...