Искренне.
— Я — Хранительница Эль-онн. Это подразумевает, что я обладаю властью. Властью, не столько опирающейся на закон, сколько на религию. Но при этом среди своих соплеменников я считаюсь едва вылезшей из пеленок девчонкой, мало понимающей что-то в сложных и противоречивых областях высшей магии. Они, конечно, подчиняются, но в ситуациях вроде той, свидетелем которой вы только что стали, считают своим долгом меня просветить, вывалив целый ворох суматошных возражений. Раниэль-Атеро обладает властью знания и опыта. Предполагается, что он и сам прекрасно понимает, что делает.
Оливулец посмотрел на меня — очень внимательно. Совсем не так, как подданный смотрит на Императрицу. И даже не так, как порабощенный патриций смотрит на варвара-завоевателя. Скорее, так гений математики разглядывает давно занимающую его задачку. И знает, что где-то, когда-то он сможет найти решение.
— Ваше Величество, дозволено ли мне задать вопрос?
Ого! В ход пошла тяжелая артиллерия: высокий аррский этикет. Согласно неписаным правилам Эйхаррона, если я соглашусь выслушать этот вопрос, мне не позволяется интересоваться, чем он вызван и что подразумевает. Впрочем отвечать меня тоже никто вынуждать не собирается.
— Задавайте.
— Почему вы мне это показываете... и рассказываете? — Я поняла, что он имеет в виду не только и не столько последний разговор.
Хороший вопрос.
— Потому, что я надеюсь вас использовать в своих далеко идущих планах, — совершенно правдиво ответила я. — Кроме того, благодаря самоуверенности Тэмино вы уже знаете столько, что еще немного секретов ничего не изменит.
Под безмятежностью моего ответа таилась угроза, и такой мастер шпионских комбинаций, как этот, не мог ее не ощутить.
— Полагаю, действия Матери тор Эошаан не во всем соответствуют вашим... желаниям, — тон его был тщательно нейтрален, но слова — на грани допустимого. Не будь сейчас на кону жизнь этого человека, я бы ему показала, где раки зимуют.
— Леди тор Эошаан... очень талантлива. В некоторых областях — неподражаема, и одного этого достаточно, что бы игнорировать некоторое ее невнимание к... второстепенным вопросам, — я повернулась к нему и улыбнулась холодно. — Кроме того, моижелания и моиприказы — отнюдь не одно и то же.
— Я запомню, торра, — и, дождавшись кивка ушами, он отошел на несколько шагов.
Мы все той же разношерстной компанией шли по набережной, и прохладный, соленый бриз, доносившийся со стороны моря, успокаивал и одновременно тревожил. Где-то сейчас Аррек? И что он там делает?
— Хорошие вопросы, Valina. Оба. — Голос, раздавшийся рядом, заставил резко повернуться, инстинктивно прижав к голове уши. Не часто Раниэлю-Атеро удавалось вот так незаметно подобраться ко мне. В его взгляде было беспокойство и вопросы, не имеющие отношения к тем, о которых он говорил. Я не в состоянии еще была обсуждать Тая, по молчаливому соглашению мы полностью проигнорировали этот инцидент.
— Учитель, — легкий извиняющийся поклон. Потом задумчиво, как будто для собой себя: — Странно, что до сих пор никто не заговорил об Арреке. Знаете, я не понимаю, почему никто не возмущается. Ладно я, влюбленная дура, ему слова поперек сказать боюсь. Но почему под дверью не выстраиваются делегаты возмущенных кланов? Почему мне никто не советует приструнить собственного консорта? Прекратить его вмешательство в дела, которые не касаются ни смертных, ни тем более мужчин?
— Возможно... — также задумчиво ответил древнейший, — ...ваши подданные мудрее вас, Хранительница.
А это еще что может означать?
Мы шли бок о бок. Учитель и ученица, наверное, мы понимали друг друга слишком хорошо для двух высокородных эль-ин. Но не сейчас. Не сейчас.