Двигаясь строго по прямой, прижав руки к бокам, они покрыли стометровое расстояние, разделявшее два корабля, в рекордный срок. К тому времени как они вынырнули с обратной стороны стыковочного рукава, ноги Леи были по колено измазаны в жидкости, источавшей гнилостный запах.
Направление, которым двинулась группа захвата, можно было легко определить по пробоинам, разворотившим внутренние мембранные переборки и радужные клапаны. Петляющие коридоры корабля освещались одним лишь гнетущим зелёным свечением биолюминесцентного лишайника. Из мягко пульсирующих стен и жил соединительной ткани в пересечениях коридоров сочилась неопределённая жидкость. Воздух был богат кислородом, но вместе с тем едок. Сквозь разорванную мембрану они шагнули в просторный трюм, йорик-коралловый палубный настил которого сильно напоминал феррокрит, выкрашенный в розовый цвет.
Лея зажгла световой меч.
Из носовой части корабля донеслись боевые кличи и приглушённые выкрики, шум бластерной стрельбы и глухие удары амфижезлов.
— Кажется, кома-газ не действует на йуужань-вонгов, — заметила Лея.
— М-да, не повезло.
Бросившись на звук, они выбежали за угол и узрели картину битвы — множество тел (как своих, так и чужаков) лежали на полу в окружении целого выводка непонятных языкоподобных существ, жадно поглощавших пролитую кровь. Хан выстрелил от бедра, сразив йуужань-вонга, сжимавшего в обеих руках по кинжалу-куфи. Косым ударом меча Лея отсекла ноги у второго противника, бросившегося ей навстречу. Ц-3ПО, обхватив ладонями голову, выдал целую череду горестных стенаний.
Они двинулись дальше за штурмовыми пехотинцами. Солдаты, державшие бластеры наготове, водили дулами из стороны в сторону; они продвигались по одному, то и дело подавая друг другу сигналы; они расстреливали амфижезлы очередями и концентрировали бластерный огонь на уязвимых точках вондуун-крабовых доспехов, после чего прожигали оголённую плоть. С оружием или без, в броне или без неё, воины противника продолжали атаковать, при любых условиях предпочитая капитуляции смерть.
Перешагнув через распростёртые на полу тела, Хан, Лея и солдаты достигли нового пересечения коридоров. Командир отделения как раз решал, какой путь избрать, когда их, наконец, нагнал Хобио.
— Узники на верхней палубе, позади командной залы. — Протиснувшись к перекрестию, клатуинец указал направление. — Туда.
Скошенный коридор вёл прямиком на командную палубу. На вершине подъёма их уже встречали два штурмовых пехотинца, захватившие в плен одного из бригадников. Униформа человека источала едкий запах глиттерстима.
— Он заявляет, что большинство воинов сейчас на прыгунах, — сообщил пехотинец. — На борту остались только офицеры.
Остаток пути к носовым помещениям их уже вёл бригадник. Внутри обнаружились три йуужань-вонга, сгрудившиеся на полу, опутанные клейкой сетью. У одного из троицы чужаков на плечах были костяные наросты, с которых свешивался командный плащ. Вокруг них, уперев руки в бока, с гордым видом расхаживал полковник — командир пехотинцев.
— Мы застали этих троих врасплох. Скрутили их раньше, чем они поняли, что происходит.
У дальней стены обнаружилось по меньшей мере с полсотни военнопленных Альянса, пришпиленных к палубе клейкой массой блораш-желе.
— Хан! Лея! — позвал один из них — дородный мужчина с неприметными, но довольно приятными чертами лица и густой выцветшей бородой.
— Джаддер Пейдж. — Хан оскалился во весь рот, приблизившись к узникам. Затем он изучил остальные лица. — И Паш.
Кракен расцвёл:
— Нас спасают знаменитости. Я определённо тронут.
Бросив взгляд на блораш-желе, Лея скрестила руки на груди:
— Мы пока ещё не выбрались.
Хан присел на корточки напротив капитана Пейджа:
— Знай мы, что вы на Селварисе, мы бы не улетели без вас.