Бросив якорь в двухстах пятидесяти саженях от берега (примерно пятьсот метров – примечание автора), пятеро морских разбойников осторожно спустились на воду и поплыли к берегу. Еще не расцвело, когда они вышли на сушу, скрываемые поджарой зорькой, которая едва только сбрасывала свои оковы ночи. Едва выйдя на берег, Зор и Боско обнажили кривые сабли, ожидая подручных Шен Мин Тая, но никто так к ним и не вышел и все пятеро решили пробираться в сторону пещеры, где условился их ждать Т`ырса с теми, кого удастся спасти из шахты.
Дождь стих, когда начало резко светлеть. Небо прояснилось, являя на свет сонное расплывчатое солнце, которое подымалось из-за горизонта. Дайр не ждал ничего хорошего от света дня, под покровом ночи им было бы удобнее прийти на помощь, но условились они именно на рассвете, и менять что-то – подводить друга.
У Мораны не было в планах оставаться в поселении Вилрейн более положенного. Однако то, о чем в итоге они говорили с воительницей и главой народа сенайков растянулось до вечера. Вилрейн, которая чудесным образом тоже зрила будущее, как и Конгор, успокоила Кайоссу тем, что сказала:
- Ты можешь остаться до утра у нас. С Конгором ничего не случится в твое отсутствие, но ему предстоит доказать свое право на жизнь с тем, кого он любит. Возможно он станет первым нечестивцем, который будет править в Самси.
Удивительным было не то, что сенайка так сказала, как она это сказала. Сделав ударение на слове «нечестивец». Моране показалось, что Вилрейн слишком много знает о своем сводном брате. Слишком много, для того чтобы просить ее вернуться с ней в Самси.
- Не стоит, – тихо говаривала Вилрейн, читая мысли Мораны. – У него и без моего присутствия будет о чем поразмыслить на досуге. Тому же, я помогу если понадобиться помощь, но не смогу пойти против старейшин вашего рода, это бессмысленная жертва. Ты знаешь это Морана Кайосса.
Морана только кивала, не желая нарушать разговорами обитель тишины и покоя сенайки. Вопросов было много, и их не убавилось когда она поняла что Вилрейн знает кто она и откуда. Про Конгора тоже.
- Почему не хочешь жить при дворе? – все же исспросила сенайку Морана.
- Не зачем, – коротко ответила Вилрейн. – Конгор мой брат, он настоящий царь, просто он не знает этого еще.
- Он мальчишка! – резко повысила голос Кайосса и тут же осеклась, заметив боковым зрением, как один из стражи, схватил крепче копье.
Но Вилрейн остановила порыв своего защитника и он послушно поклонившись, вышел вон из шатра.
- Он вырастет в славного кнеса, но не сейчас. Сейчас для него время испытаний, признаний себя и то, кто он есть, куда идет и кем станет. Не мешай ему это делать, накличешь беду. Он должен сам пройти все испытания, и вынести из них опыт. Я помогу, если будет трудно, а Гурон не сможет ему помешать взойти на трон, ежели Конгор не уступит ему его.
- Как же то сделать, ежели старейшины не признают нечестивцев? – спрашивала Морана.
- Всему свое время, воительница.
Наверное, сейчас уже можно было собираться в обратный путь, но все же Морана решила остаться на ночлег здесь. Её привлекала Вилрейн. Но не тем, что она знает все наперед и с ней можно говорить без слов, а тем, что при такой власти над будущим она была уязвима как ребенок. Это напомнило Кайоссе об Анэке, и воспоминания жгло память так сильно, что сопротивляться приглашению остаться здесь до утра, было невыносимо.
- Херон! – громко позвала Вилрейн одного из своих стражников, который тут же явился под ее очи. – Закрой ворота, Морана сегодня будет гостить у нас. До утра.
- Желаете я приготовлю ей кров? – кивнул Херон.
- Не нужно. Я сама.
Еще раз кивнул, стражник быстро удалился.
- Напряжно тебе из-за меня будет?
Вилрейн усмехнулась и улыбка дернула уголок губ вверх. От подобных наблюдений Моране стало жарко. Она не часто испытывала подобный жар, только когда подобные моменты пробуждали легкое возбуждение тела. Но сейчас даже подумать об этом она не могла, ведь перед ней девушка, которая с легкостью прочтет любую ее мысль.
- Мне не впервой принимать гостей из ваших краев, Кайосса.
- Хочешь сказать, что кто-то уже приходил сюда по душу Конгора? – спросила напрямую вепска.
- И не раз, – был дан ответ.
2.
- Т`ырса!!! Дружище!
Анэке забавно было наблюдать, как высокий, огромный, чернокожий раб обнимал невысокого пирата, больше похожего на девчонку, чем на морского разбойника. Но вестимо они были давеча знакомы, потому как только приветствия закончились, они друг другу что-то сказали на неизвестном Анэке языке. И только Фогг кивнув иллинке, шепотом произнес, что это язык орланский, который считается мертвым.
Мертвый он был или живой, но Т`ырса и Дайр отлично на нем общались. Фогг понимал лишь половину сказанных ими слов, потому что всегда говорил не на родном, а на вепском.
- Надеюсь, что Т`ырса не заведет нас в какую-нибудь пиратскую ловушку со своим другом, – пробубнил Хайдад переминаясь с ноги на ногу у костра и смотря, как другие пираты разбрелись по пещере, осматривая ее. – А то как бы в рабство не попасть.
- Много трепешь языком, – гневно ответствовала Анэка. – Не забывай, что мы все не свободны, пока нас долг ведет. Так что лучше проведай как там Наира.
Судя по всему Наира не была из тех, кто за спасение благодарит. Очнувшись утром, она выпила у них почти всю воду из бурдюков, даже не спросив остальных, хотят ли они пить. Впору было жалеть о ее спасении, но долг перед Софитой подсказал Анэке путь смирения, а не злости и осуждения.
- Чую, доставит она нам хлопот, слышишь? Может, лучше оставить ее здесь, пусть сама выбирается. Ты же исполнила долг, ты спасла ее, а теперь…
Циана была отчасти права и иллинка понимала это. Но бросить Наиру в пещере, значит обречь ее на смерть от сабель воинов Шен Мин Тая. А то, что они сюда наведаются, так это только вопрос времени. Поди знали они эти пещеры все как свои пять пальцев, а то и лучше. А значит, уходить надо было сейчас.
- Как будем отбиваться? – исспросил Фогг у Даира. – План есть?
Анэка всегда слышала о пиратах только то, что они любят медовую брагу и золото, но чтобы они кого-то спасали, видела впервые. Однако Даир показался Анэке хоть и малым, но смышленым юношей. Правда иллинку преследовала мысль, что юноша уж слишком замашками на гордку похож. И хотя она ранее видела юношей выглядевших, как девушки, не ожидала встретить такого в морях, да еще знать как своего спасителя.
- Отбиваться будем все, кроме раненых девушек. Они первыми пойдут с моими людьми, – ответствовал Даир.
Голосок у него правда был совсем юношеский, и не скажешь по нему ничего. Но говорил он серьезно и ответственность не чурался брать на себя. Саблю держал крепко и на ногах стоял ровно. Да и мыслил толково.
- Т`ырса и один из ваших людей, пойдет с ранеными. А нам предстоит бой с волостражниками. Они уже идут сюда, через пол хорра будут здесь. А покамест, мы должны двигаться в сторону мола, именно там стоит мой корабль.
Так получилось, что Фогг решил, что с чернокожим рабом пойдет Хайдад. Они уже ходили вместе и неплохо справлялись. К тому же задорный нрав Хайдада, которого Т`ырса прозвал «Молох», что на сколотском означает «весельчак», очень был по душе ему. Чернокожий раб был высок и плечист, за его спиной даже Хайдад казалось под защитой, а не только две раненные девушки. Одна из которых наотрез отказалась куда-то идти и конечно же эта была Наира. Пришлось, тягать ее селком, потому что иначе все они рисковали здесь остаться навечно.
- С этой девицей и двоим не справиться, – смеялся Т`ырса. – И произведет же на свет Земля-мать такую оторву!
Элезия была куда более учтива и благодарна остальным, чем та, из-за которой пришлось забраться в такую даль, как Волостраж. К тому же она прекрасно владела кривой саблей, что вручил ей Хайдад по возвращению. И даже не смотря на рану на ноге, тоже рвалась отражать атаки кварков и волостражников, если те будут посягать на то, что бы остановить их у корабля.