Итальянские боевые пловцы из «Десятой флотилии MAS» предпринимали много попыток диверсий в гавани, действуя с тайной базы на частной вилле Кармелла, примерно в трех милях на побережье Испании, а также с итальянского танкера «Ольтерра». Им удалось повредить несколько грузовых судов, но в целом они наносили немного вреда, хотя их присутствие заставляло предполагать в них путь проникновения на Скалу агентов и диверсантов.
Для усиления обороны Скалы, в ее известняке был проложен лабиринт туннелей и подземных сооружений. Глубоко внутри мыса находился целый подземный город, созданный британскими и канадскими инженерами при помощи буров с алмазными наконечниками. Он располагал собственной электростанцией, госпиталями, казармами, а также запасами воды и продовольствия, рассчитанными на 30 000 личного состава. На самом деле, Скала была скорее в этих милях туннелей, чем в комплексе наземных сооружений.
Проведенные через этот лабиринт длинных туннелей, Орлов и Рыбаков оказались в защищенном бункере, занятом британской Секретной разведывательной службой, или МИ-6. Те тоже долго и внимательно изучали пистолет Орлова, и задали много вопросов, когда им удалось найти человека из русского отделения, который мог выступить в качестве переводчика. Вскоре они также направили запросы в другие разведывательные службы, группу анализа военной техники МИ-10 и отделение Восточной Европы в МИ-3.
История Орлова не складывалась. Самым необычным было его оружие, в особенности изумивший их странный прибор, испускавший тонкий узконаправленный луч зеленоватого света. Ничего подобного они раньше не видели. У МИ-6 было немало собственных хитроумных приспособлений — встроенных в часы, кольца, цепочки для ключей, зажимы для галстуков, ботинки — но это их совершенно ошарашило. Объяснения Орлова, что это был не более чем фонарик, их не удовлетворили, а лишь усугубили подозрения.
Разведывательные службы серьезно интересовались любой советской деятельностью в водах в районе Гибралтара после знаменитого «инцидента» с участием странного военного корабля, из-за которого на место событий был вынужден примчаться весь Королевский флот. Там случилось морское сражение у побережья Испании с участием линкоров «Нельсон» и «Родни», участвовавшими в операции «Пьедестал», однако затем вся информация была очень серьезно засекречена. По «солдатскому радио» поползли слухи о том, что отчаянный французский капитан вывел линейный крейсер «Страсбур» из Тулона, чтобы укрепить силы режима Виши в Северной Африке перед операцией «Факел». Но очень немногие могли поверить в то, что один корабль мог нанести такие повреждения двум британским линкорам. Еще меньше поверивших в это было в МИ-6, которое начало разбираться в этой истории — пока им недвусмысленно не намекнули, что именно этой линии они должны были придерживаться.
Однако затем поползли слухи о том, что этот корабль был не французским, а советским, а один матрос утверждал, что присутствовал на встрече адмирала Джона Тови с адмиралом с призрачного корабля, пропавшего в тот же день. Больше об этом инциденте ничего известно не было.
Корабль, чем бы он ни был, был «отконвоирован» к острову Святой Елены на время войны. Это была еще одна официальная версия, хотя сразу же поползли странные слухи. Когда ветеран-ныряльщик Лайонел Крэбб направился в специальную командировку на остров Святой Елены, слухов поползло еще больше.
Крэбб, получивший от американцев на Скале прозвище «Бастер», был приятным человеком и опытным водолазом, сыгравшим важную роль в противодействии попыткам итальянских боевых пловцов совершать диверсии в порту. Он регулярно совершал погружения, проверяя суда на наличие подводных мин, получив за это Медаль Георга. Теперь Адмиралтейство хотело, чтобы он как следует проверил морское дно вблизи острова Святой Елены, где таинственный корабль исчез в тумане в конце августа 1942 года, следуя туда под конвоем двух быстроходных крейсеров. Он не нашел ничего, ни малейшего следа обломков на морском дне. Доклад был погребен под завесой секретности, а Крэбб получил приказ никому об этом не говорить.
Он выполнял этот приказ в течение многих лет, пока однажды в 1956 году не проговорился в баре о том, что на дне у острова Святой Елены не было ничего, даже близко напоминающего остов корабля. Через несколько дней Крэбб пропал во время погружения с аквалангом с целью исследовать винторулевую группу советского крейсера «Орджоникидзе», доставившего Никиту Хрущева с дипломатическим визитом в Великобританию.
Так что вопросы, касающиеся русских, приобрели неожиданную особую важность для МИ-6, особенно в районе такой жизненно важной базы, как Гибралтар. Странное поведение Орлова немедленно привлекло к нему внимание очень многих отделов разведывательной службы, и вскоре он оказался заперт в пещере глубоко под Скалой.
Рыбаков прошел проверку достаточно легко и был выброшен обратно в то мое бродяг на испанском побережье. Однако доя Орлова случившееся было лишь началом долгой и напряженной серии допросов, и прошло немного времени прежде, чем новости о странном русском, о котором предполагаемые союзники из СССР не имели никаких сведений, достигли Блэтчли-Парк.
ГЛАВА 3
Лейтенант Томас Лобан откинулся на спинку стула, пристально глядя на человека, сидящего перед ним. «Орлов», подумал он. «Что означает «сын Орла». Откуда же он взялся?».
Лобан был ветераном МИ-6 с пятилетним стажем и сыном богатого бизнесмена, который женился на не менее богатой особе из Великобритании после Первой Мировой. Его мать, Елена Чейз, владела крупным состоянием и убедилась, что ее сын получит достойное образование, с отличием окончив Кембриджский университет, а затем продвинула его в SAS вскоре после того, как она была создана, от Империи мало что осталось, а мир охватила неразбериха. Он был готов служить, обладал острым умом и способностью замечать детали, что вскоре привело его на должность в разведывательном отделе, где его двуязычие могло приносить наибольшую пользу.
В юности он бывал в Восточной Европе с отцом, хорошо освоив местную культуру, которую находил гораздо более подходящей себе по душе, чем погрязшее в чопорности, классовости и предрассудках британское общество. Он проводил летние каникулы за рубежом, в Белоруссии, на Украине и, наконец, в Москве, где отец по прежнему имел представительство, пытаясь заниматься горнодобывающим бизнесом. Лобан завел там немало связей во многих темных углах этого города. Когда началась война, он гостил у матери, и быстро получил должность в дипломатической службе, вскоре приведшую его в Гибралтар. Однако он всегда видел своем место рядом со своей семьей и пытался отсюда выбраться. Темный комплекс подземных сооружений под Скалой было не совсем тем, к чему он стремился, но именно там ему и приходилось пока проводить большую часть своего времени за анализом радиоперехватов и изучением докладов с восточного фронта с целью получения представления о происходящем там.
МИ-6 не присваивала воинских званий своим сотрудникам, но он сохранил свое звание SAS когда перешел сюда, и товарищи любили называть его «лейтенант».
В этом поручении было что-то новое, какой-то перерыв в обычной рутине, и оно показалось ему несколько интересным. Этот человек был подобран с испанского парохода, подорвавшегося на мине у западных подходов. В этом не было ничего необычного, но чем больше он изучал этого человека, тем больше понимал, что судьба подкинула МИ-6 некий интересный улов. На самом деле, даже очень интересный.
— Позвольте мне подытожить, мистер Орлов, — сказал он на чистейшем русском. — Вы прибыли из Стамбула, проделали весь путь через Средиземное море до Кадиса и не можете сказать, на каком корабле?
— Я там работал, — ответил Орлов. — Какое мне было дело до того, как они назвали корабль? Я хотел попасть на запад и это был единственный путь.