– А если не увидишь?
– Может и цапнуть!
– А вдруг там еще их полно? – испуганно глядя на шалаш, спросил Митька.
– Сейчас все расползутся, даже если и есть. Дон, проверь!
– И ты вот так просто заставляешь любимую собаку лезть в гадюшник?
– Это же Туркменский волкодав, выросший на воле! Он уже их столько убил… и съел. Думаешь, что он таким бодрячком идет? На одних лепешках что ли?
– Ты шутишь! – с ужасом воскликнул Митька.
– Конечно, шучу, про то, что он их ел по дороге. А вообще он свободно берет змею и резким движением ломает ей хребет. Вот и все! Порода такая!
В это время Дон вышел из почти освобожденного шалаша с огромной черной гадюкой в пасти. Змея была мертва.
– Ты как хочешь, а я там ночевать не буду! – заныл Митька.
– Ну, тогда спи на улице, а мы с моим мальчиком сейчас свежую подстилку положим, и ляжем в тепле. Правда, мой мальчик?
Дон бросил змею, подошел к Веронике и прижался к ней широкой спиной.
– Молодец, Дон! Благодарю за службу! – голосом командира проговорила Вероника. – И несколько раз погладила пса по пушистой белой шерсти. – Надеюсь, там больше нет никакой живности?
Дон поднял голову и громко гавкнул. И Митьке показалось, что пес сказал ей: – «Служу Советскому Союзу!»
Глава 10. НОЧЬ
Расчистив площадку перед шалашом, молодые люди натаскали дров и разожгли костер. Погода стояла ясная, хоть и немного ветреная, но это показалось Веронике даже на руку. Можно постирать одежду и за ночь высушить. После того, как они нарубили лапника и сделали в шалаше мягкий и толстый настил, Вероника решила искупаться, да и Митька уже давно мечтал об этом. Почувствовать себя чистым и свежим, после трехдневного таскания по тайге, казалось ему просто блаженством. Найдя в торбах одежду для себя и для Мити, Вероника предложила ему искупаться первым. Митька согласился, но немного побаивался – все-таки не знал какое там дно, да и вид увиденных им ползающих гадов его очень напрягал. Тогда Вероника предложила идти купаться вместе. Парень даже покраснел.
– Что это ты, как красна девица зарделся? По-моему стесняться надо было бы мне?
– Ну, вот, собственно, поэтому… – промямлил он.
– Я не собираюсь купаться нагишом. Не надейся!
– А как же?
– Ты можешь купаться, как хочешь. Меня этим не смутишь. Тем более смотреть я на тебя не собираюсь. Иди вон туда – и показала невысокий ряд кустов вдоль берега. Там хороший заход. А я во-он там искупаюсь. И перекинув через плечо легкое полотенце, пошла к воде.
– Вот дает, девица! – пробурчал себе под нос Митька. – Не смутишь ее, видишь ли, моим голым видом… Сама-то от горшка два вершка, а все туда же!
Митя плескался в озере, плавал, нырял, и никак не мог вылезти из воды. Уже начало смеркаться, надо было скорее одеваться, иначе, как только выйдешь сразу налетят полчища гнуса. Он тайком обернулся и взглянул на то место, где только что купалась Вероника. Девушки он не увидел. Было очень тихо, и он испугался.
– Вероника! Ты где? Дон, ко мне!
– Что разорался-то? – выходя из-за кустов, уже одетая в плотные полотняные штаны и такую же куртку, спокойно спросила девушка. Дон со мной, а ты давай, выползай быстрее. Скоро совсем стемнеет, а нам еще кашу сварить надо.
– Ага, – покраснев, сказал Митя, выхожу уже.
Одевая на себя почти такие же штаны и куртку, он подумал, какая каша? Из топора что ли?
Подойдя к шалашу, он с удивлением увидел, что их одежда уже постирана и сохнет на сучьях деревьев. Когда она успела? – подумал он. И вдруг почувствовал восхитительный запах гречки с тушёнкой! Я сплю – решил он, откуда она взяла гречку и тушёнку? Это, наверное, галлюцинации оголодавшего туриста!
Но Вероника деловито помешивала густое варево и, достав из кармана какую-то маленькую баночку, открыла крышку и посолила похлебку.
– Откуда такое богатство? Ты взяла с собой скатерть самобранку и не сообщила мне? Сколько у тебя еще секретов и тайн?
– Все просто! Мы с отцом оставили тут небольшой запас продуктов. Несколько банок тушёнки и крупу.
– И где же тут холодильник? Что-то не вижу! – шутливо воскликнул Митька.
– Вот. – Вероника взяла топорик и, подцепив кусок дерна, открыла крышку тайника. Достаточно глубоко в земле была зарыта большая железная банка. Она открыла крышку и Митька обалдел. Там было несколько пачек гречки и три банки тушёнки. Соль, чай, сахар, и кусок хозяйственного мыла.
– Отпад! Мы спасены! Теперь дойдем до избушки, не голодая.
– Половину возьмем, остальное оставим на обратную дорогу.
– А, может, возьмем все? – с мольбой в голосе проговорил Митька.
– Посмотрим. Кто знает, как возвращаться будем. А сейчас садись, вот тебе ложка, – Вероника выдала Митьке деревянную ложку и кружку. После каши заварим травяной чай.
– Кайф! – воскликнул Митька и накинулся на еду. Наворачивая кашу вместе с Вероникой прямо из котелка.
Только Дон ел из отдельной миски, которую Вероника прихватила из дома. Он получил свою порцию и съел ее буквально за секунду. Потом он долго лежал в обнимку с пустой миской и осматривал окрестности, охраняя не только хозяйку, но и котелок с вкусной кашей.
После ужина, уже в кромешной тьме, молодые люди пили чай, и почти что клевали носами. Дон бродил вокруг их стоянки, обнюхивал землю, втягивал носом ветер, он будто совсем не устал и никак не мог угомониться.
– Вкусный чай получился! – допивая, сказал Митя.
– Я набрала разных листиков и добавила в котелок немного ягод, которые нашла вокруг.
– Слушай, когда ты все успела? – зевая, спросил парень.
– Привычка! – устало ответила девушка. Не потопаешь – не полопаешь! Пошли спать?
– Пошли. Только дров надо подбросить, ты иди, располагайся, а мы с Доном еще подбросим дровишек в костер и тоже заползем к тебе под бок.
Усталая девушка кивнула головой, заползла в шалаш и через секунду уже спала.
Ночью Дон насторожился. Он тихо выполз из шалаша, и принюхался. Возле их ночлега бродил зверь. Он еще не понял, что это за зверь, и представляет ли он какую-нибудь угрозу для его хозяйки. Парня он хозяином не считал, но уже привык доверять ему. Пес спал между молодыми людьми, но старался больше прижиматься теплым боком к любимой хозяйке. Сейчас он не знал, стоит ли будить ее, зверь бродил вокруг их стоянки почти бесшумно, но Дон чувствовал его.
В конце концов, пес решил оставаться рядом с Вероникой, и просто наблюдать, и вслушиваться. Перед шалашом ярко пылал костер, и дикий зверь не подойдет близко. Ему показалось, что это существо не причинит им вреда, он спокойно положил голову на лапы и стал ждать.
Проснулся Митя, он протер глаза и увидел Дона, который почти выполз из шалаша и тревожно принюхивался.
– Ты что, Дон? – шепотом спросил он у пса, и погладил ему спину. Шерсть на спине собаки была вздыблена, и Митька понял, что возле их стоянки кто-то бродит. Он не знал, будить Веронику или нет. Она так сладко спала, что ему не хотелось ее беспокоить. Сам он захотел в туалет. И выйти ему все равно бы пришлось. Слишком уж навалился он вечером на чай. Митька еще немного потерпел, но вскоре ему стало совсем невмоготу… Но как только он попытался выползти на улицу, Дон схватил его зубами за штанину и не позволил ему двинуться ни на сантиметр. Он держал его очень крепко, и при этом смотрел на него своими умными глазами.
– Дон, мне надо выти, понимаешь? – зашептал ему на ухо Митька. – Ты же мужчина, должен понять, мне срочно надо отползти до кустов.
Дон немного подумал, и вылез вместе с ним. Стоя возле Митьки, он продолжал держать его зубами за штанину, не позволяя отойти от шалаша даже на полметра.
Митька осмотрелся, но в кромешной тьме ничего не увидел. Где-то вдалеке закричала какая-то птица, Митька вздрогнул от неожиданности и решил, от греха подальше, побыстрее закончить со своим мокрым делом и залезть обратно в шалаш. Дон всматривался в темноту и тихо порыкивал, чем окончательно напугал парня.