Игнат засмеялся, перевел:
- Говорит, сейчас возьмет вас под конвой, опять в лагерь отведет.
Кругом заулыбались, и мы окончательно успокоились - немец наш!
Осмотрелись. В глубине комнаты был еще человек. Он полулежал на койке, смотрел на нас лукавыми глазами.
Алексей Манько! Неужели... Мы бросились к нему.
- Как ты здесь оказался?
- Так же, как и им. Благодаря Михайлову, - весело ответил он.
Таким образом, в доме лесника собралось несколько военнопленных, которым с помощью Михайлова удалось вырваться на свободу. Они познакомили нас с немецким ефрейтором Станиславом Швалленбергом.
Товарищи угостили нас горячей картошкой в мундирах, каждому налили по кружке кислого молока, дали по куску добротного, без опилок и гречишной шелухи хлеба. Пока мы ели, они рассказали, что о нашем появлении были предупреждены, что вот-вот должны подойти хозяин дома, Антон Одуха и Александр Софиев.
- Софиев? - удивились мы. - Он что, тоже бежал?
- Бежал. - ответил Игнат. - Пробил и его час.
- Кто такой Одуха? - поинтересовался я.
- Один очень хороший человек, - ответил Игнат. - Самый близкий товарищ Михайлова.
Оказывается, Одуха - учитель, работает в школе в соседней деревне Стриганы. Днем учит детей, а по ночам ходит на диверсии. У него есть небольшая группа таких же, как и он, смельчаков, которая уже немало насолила немцам. Одуха, сообщил Игнат, пользуется безграничным доверием у Михайлова, тот поручает ему самые сложные и ответственные операции. Немало уже немцев и полицаев погибло от руки Одухи и его верных товарищей.
Рассказ Игната подогрел мое любопытство, хотелось поскорее встретиться с этим необыкновенным человеком, познакомиться. Но в тот день встреча не состоялась.
Пока мы беседовали, за окном понемногу смеркалось. Кто-то зажег коптилку, разговор продолжался при ее мерцающем свете. У дома выставили охрану, часто прислушивались, не идут ли Софиев и Одуха. Ждали их до поздней ночи, но так и не дождались.
- Что ж, хлопцы, - предложил Игнат, - давайте спать.
В эту ночь мы впервые за столько месяцев спали под настоящим одеялом, а в изголовьях у нас были подушки. Измученные событиями дня, уснули быстро и крепко.
Рано утром дежуривший у дома Тенгиз Шавгулидзе громко постучал в дверь, сообщил:
- Идут!
Мы сразу все проснулись. Игнат вскочил первым, выбежал встречать Софиева и Одуху. Вскоре он ввел их в дом.
- Ну, с добрым утром, хлопцы... Все живы, здоровы?
Мы обступили Софиева, стали горячо благодарить за освобождение.
- Ладно, ладно, - отмахнулся он. - Спасибо скажете потом, когда всех оккупантов перебьем. А сейчас некогда. Вот, знакомьтесь...
Он представил нас невысокому мужчине с несколько резкими чертами лица, с широким разлетом бровей.
- Антон Захарович Одуха. Он вам все объяснит.
- А чего объяснять, - отозвался Одуха несколько глуховатым голосом. Надо собираться и снова в лес. Поговорим по дороге.
Мы наскоро позавтракали простоквашей с хлебом и двинулись в путь. Впереди шел Одуха, за ним Софиев, сзади, гуськом, мы. Одуха шел быстро, споро, легко ориентируясь в лесу. Видно было, что здесь ему знакомы каждое дерево, каждая полянка. И походка была у него как у настоящего следопыта бесшумная и легкая.
Шли часа два. Наконец Одуха остановился, присел на пенек, жестом подозвал всех поближе.
- Вот что, товарищи! Вы знаете, кто мы и за что боремся. Надеюсь, что вы вырвались на свободу не для того, чтобы отлеживаться на печке. Согласны помогать нам?
Вопрос был излишним. Заполучить любое оружие, чтобы иметь возможность своими руками убивать врагов, - об этом мечтал каждый из нас.
- Так вот, - продолжал Одуха, - подпольный центр решил из вашей группы создать ядро нового партизанского отряда. Уверен, что вскоре он пополнится военнопленными, местными жителями.