— Не убивай меня! — простонал бандит, лежа на самом краю крыши, придавленный канистрой.
— Ну зачем же мне убивать тебя? — спросил Римо, двумя пальцами надавив на канистру. — Гравитация убьет тебя!
Это было последнее, что услышал бандит, перед тем как, пронзительно крича на всем протяжении полета, он упал на тротуар.
— Вот и все дела, дорогой, — сказал Римо, равнодушно глядя вниз с крыши.
Теперь пришло время подумать о себе. Позади здания было что-то наподобие двора с кучей железного лома, огороженного куцей проволокой. Все же такая площадка лучше, чем бетонированная, если вы собираетесь совершить прыжок с высоты сорока футов и остаться живым.
Готовясь, Римо балансировал на кончиках пальцев. Когда он нашел нужное положение, то расслабил мышцы, позвоночник, слегка качнулся и прыгнул высоко и свободно, кувыркнувшись в воздухе.
Римо приземлился в том же положении, в каком начинал полет. Дома вокруг дымились. Санитары возились на тротуаре с останками бандита.
— Могу ли я быть чем-либо полезен? — осведомился бывший полицейский, выйдя из проезда между домами.
— Нет, спасибо, — ответил санитар, помогая уложить тело в пластиковый мешок. — Ничем нельзя помочь самоубийцам. Люди теряются во время пожара и прыгают, знаете ли. Они не дожидаются пожарных, — добавил он.
— Наверное, они боятся сгореть заживо, — заметил Римо.
— Прыгать — не лучший выход. При каждом пожаре кто-нибудь да спрыгнет. Кто-то только что видел еще одного такого.
— Прыгуна?
— Да, где-то во дворе.
Римо содрогнулся. Харолд Смит приказал уничтожать любого, кто мог узнать его и тем самым скомпрометировать «Кюре». Римо устал. Меньше всего он хотел еще одной смерти.
— О'кей, — сказал он, внимательно оглядывая толпу: — Где он? Как он выглядит?
— Старый болтун в больших очках с толстыми стеклами, видимо, у него плохое зрение. Он не мог даже описать прыгавшего человека.
— О! — облегченно вздохнул Римо, улыбаясь.
— Да это и не имеет значения. Они все выглядят одинаково после прыжка, — махнул рукой санитар в сторону пластикового мешка. — Если у тебя есть какие-либо идеи на этот счет, и не думай вернуться туда. Только испортишь себе настроение, — сказал он и пошел, волоча за собой труп бандита.
— Спасибо за совет, — поблагодарил Римо.
* * *
Чиун — мастер убийств древнего корейского Дома Синанджу ждал Римо в одном из номеров отеля, снятого ими в Верхнем Манхэттене. От Римо исходил запах гари. Он бросил обгоревшую и изорванную одежду в мусор и пошел в душ. Из комнаты доносилась грустная органная музыка. Чиун сидел в позе «лотос» на благоуханной циновке перед телевизором. Когда Римо вышел из душа, пожилой кореец находился все в той же позе, он внимательно смотрел кино.
— Извини, я опоздал. Я был на пожаре.
— Помолчи, — мягко попросил Чиун, не моргнув. — Иди закопай одежду. Она пахнет гарью.
— Я же сказал, я был на пожаре.
— Успокойся. Я занят прекрасной драмой, развернувшейся передо мной.
Кадры кино постепенно сменились изображением двух младенцев. Все это сопровождалось аккордами грустной музыки.
Римо шумно вздохнул:
— Не думаешь ли ты, что можно устать смотреть «Пока Земля вертится» после доброй сотни повторных показов. Эта «мыльная опера» длится уже пять лет. Знаменитый Рекс, который там играет, считается старейшим и нуднейшим артистом Голливуда.
Чиун одарил Римо убийственным взглядом:
— Я плевать хотел на твое к этому отношение. Можно ли ждать уважения от толстой белой дряни?
— Я не толстый.
Старик сузил глаза и презрительно осмотрел сухопарого, но мускулистого Римо. Как обычно, тот непроизвольно втянул живот.
— Жирный, — безапелляционно объявил Чиун, — а кроме того, тупой.