Судя по смуглой коже, Пибоди провел это время в теплом климате. Но что он делал? И для кого? И что привело к разительной перемене в его личности, выявленной по фотографиям?
Далее. С тем, что произошло, каким-то образом связан Абрахас. Это была самая непонятная часть всего дела. Орвилл произнес это слово, умирая, до этого у его жены было видение, связанное с Абрахасом, и их ребенок тоже упомянул это имя. «Абрахас все исправит», — сказал ребенок. Если верить миссис Пибоди.
И Римо верил ей. То, что она ему рассказала, настолько совпадало с описанием Чиуном своих видений, что у молодого человека не возникало сомнений в ее словах.
Было ошибкой не верить Чиуну. Абрахас оказался ключом к тайне, которая, как сеть, опутала три убийства террористов, и один Чиун мог разгадать ее.
— Папочка, прости меня, — начал было Римо, войдя в номер отеля, но слова застряли у него в горле при виде зрелища, открывшегося перед ним.
В центре комнаты возвышалось черное лакированное сооружение странного вида, отделанное золотом, верхушкой упиравшееся в потолок. Оно напоминало миниатюрную пирамиду, на каждой ступени которой горели тонкие свечи цвета слоновой кости. Вся пирамида мерцала и переливалась в ярком пламени.
— Какого черта? Что это такое? — в бешенстве крикнул Римо.
— Алтарь, — сдержанно ответил старик.
— Где ты взял его? Это похоже на какую-то модель.
— Да, я принес его из библиотеки.
— Украл?
— Ну и грубиян! Мастеру Синанджу нет нужды воровать. Я сказал им, что ты заплатишь за эту вещь, — закудахтал кореец.
— Прекрасно! Просто прекрасно! — Римо нервно ходил по комнате. — Ну и зачем же ты взял это?
— Его не использовали по назначению. Один идиот украсил алтарь открытками и назвал тумбой.
— О! Конечно, каждый нормальный человек должен понимать настоящее предназначение этого сооружения, — насмешливо воскликнул Римо.
— Конечно, — Чиун убивал его своей невозмутимостью.
Римо взорвался:
— Не посвятишь ли ты меня, недоумка, в этот секрет? Потому что и мне эта штука кажется похожей на тумбу.
— Деревенщина. Перед тобой объект духовного общения, это же ясно, как божий день, — фыркнул кореец.
— Общения с кем?
— С Абрахасом, — глаза старого учителя заблестели.
— О, нет, — простонал Римо.
— Я нашел нужные сведения, — с этими словами Чиун сел в позу «лотос» перед пирамидой.
— О'кей. И кто же этот таинственный Абрахас? — спросил Римо, садясь чуть позади Чиуна.
— Мне казалось, что ты считаешь меня за сумасшедшего.
— Я ошибался.
— Естественно.
— Чиун, я узнал, что у других людей тоже были видения.
Старый кореец удовлетворенно улыбнулся.
— Хорошо, я расскажу тебе. Между 1000-м и 600-ми годами до нашей эры халдеи поклонялись Абрахасу как божеству. Их последователи провозгласили Абрахаса Богом добра и зла, света и тьмы — отсюда белые свечи на черном алтаре.
— 600 год до нашей эры, — Римо задумался, каким образом забытое божество давно исчезнувшего народа могло вторгаться в современную жизнь и влиять на людей. — Это же было так давно.
— Вот именно. Абрахас был лично знаком с великим Вангом.
— Это тебе Ванг сказал?
— В собрании духовной литературы в библиотеке я не нашел ни одного бессмертного творения Мастера. Пришлось просить библиотекаря искать нужную мне информацию по специальным каналам, — презрительно процедил кореец.
— Не могу себе представить.
— Это недоступно пониманию белого человека, — Чиун сочувственно постучал по голове.
Бросив быстрый взгляд на балкон, старик вскочил с пола и потянулся.
— Пришел час, — торопливо сказал он, проверяя время по солнцу.
— Для чего?
— Для «Дневных новостей» прекрасной Читы Чинг.
— Лучше продолжай, — взмолился Римо, — это очень серьезно.