Рууна зашипел, прижимая к голове ушки.
— Му-ам-м-м? — переспросил, недобро прижмуривая глазищи. — Откуда такие дикие сведения?!
Чичи-жи попятился, уткнулся жупом в стену и заморгал, ибо дальше от явно взъярившегося мУрука бежать стало некуда. Только взлететь на потолок, что в создавшейся ситуации налаживающегося межрасового контакта было бы неблагоразумно.
— В интернете, — шелестнул он, невольно распахивая крылья.
Миг, и Рууна, с пронзительным воплем безвредно полоснув Чичи-жи по хитиновой морде когтями, взметнулся на все четыре… лапы! Да! Выгибая спину горбом! МУрука отнесло аж к противоположной стене, нижняя часть комбинезона пушистика, та, которая на стыке задних лап, стремительно темнела спереди, набухая влагой.
— Ты! — зашипел серый в бурую пятнышку хищник, тряся распушенным хвостищем. — Ты! Не смей меня так пугать!
Трусоватый, как любой травоядный, Чичи-жи махом оказался на потолке и оттуда истерически-укоряюще зашевелил на мУрука усиками. На том участке пола, на котором он только что пребывал, осталась желто-коричневая кучка. Шиа-ши, сам и виноват, давно не навещал отхожего места, не опорожнял клоаку… Но каков позор, Великая Праматерь… Впору подрезать крылья.
Чудовищно смутившийся сотворенного безобразия, таратак подпрыгнул, утратил сцепление с поверхностью потолка и неуклюже грохнулся вниз, подобный едва вылупившейся из яйца личинке.
…И настала окрашенная жгучей болью свалка. Чичи-жи полагал, что Рууна не прокусит клыками его хитин? Верно, не прокусил. Но кулачки у лапочки мУрука оказались тверже стали и молотили, словно кувалды, прицельно в морду опрокинувшегося на спину, беспомощно дергающего лапами таратака, били по его не защищенным броней глазам и жвалам, причиняя невыразимые страдания, острые коленки пушистика вонзались таратаку в мягкое брюхо…
Шиа-ши, больно! А если дать сдачи, Рууна угомонится?!
Отчаянно сцепившихся сокурсников разняли проходившие мимо терранцы. Три уки и два гэра под мышки растащили Чичи-жи и Рууну в разные стороны, игнорируя их истошные вопли. Притиснутые к противоположным стенам коридора превосходящим по силам противником, Чичи-жи и Рууна испепеляли друг друга мечущими гневные молнии взглядами.
— Упись! — задушенно мяукал мУрук, извиваясь в руках пленителей. — Я тебя порву в куски!
— Козел! — скрипуче перекрикивал инорасника таратак, тоже пытаясь освободиться. — Перегрызу тебе горло! Хвост выдеру и заставлю сожрать!
Каждый, сейчас увидавший Чичи-жи, усомнился бы в принадлежности таратаков к травоядным.
Террранцы держали крепко и мУрука, и таратака. Терранцев не волновали пищевые пристрастия кипящих гневом драчунов. А на шум уже сбегался народ, точнее, разнонародье, коридор постепенно наполнялся студенческой, любопытной до бесплантых зрелищ, гудящей толпой. Обитатели яруса, в основном терранцы и мухомы, — но виднелась и пара тортецов, — образовали вокруг группки «таратак, мУрок и пятеро терранцев» плотное кольцо из тел.
— Вы новенькие? — строго спросила одна из ук, скрутивших Рууну, сопроводив вопрос остужающим боевой пыл пинком. Кожа у этой терранки была темно-коричневая, недлинная черная шерсть на голове вилась мелкими колечками.
МУрок не ответил терранке, попытался ее укусить, за что был пнут повторно, и притих, признавая — побежден.
— Новенькие, — мяукнул он сдавленно.
— Ярус, сектор проживания?
Рууна клацнул бесполезными зубами.
— 4-7-10, — прорычал негромко. — Пусти? Я больше не буду…
Терранка поверила и, повинуясь ее кивку, уки-сорасницы отпустили мУрука. Изрядно помятый, в мокром внизу комбинезоне, пушистый юноша, старательно отворачивая от Чичи-жи мордочку, юркнул в толпу и исчез.
Успокоившийся к этому времени Чичи-жи проводил сокурсника грустным взглядом.
На Таратаке существовала присказка: «дружба гэров начинается с хорошей драчки», но… гэр ли Рууна? Может, ука, или гей, или вообще четвертый пол пумпу?
«4-7-10», — озвучил Рууна терранке свой адрес, а Чичи-жи запомнил. Значит, юноша найдет мУрука без проблем, постучится к нему в комнату и выяснит про пол. И чем быстрее, тем лучше.
Убедившись — таратак больше не вырывается, терранские гэры его отпустили.
— Тараканище, ты в общаге как, ориентируешься? — расступаться юноши не спешили, который повыше, светлокожий и мощный, кривил красную ротовую щель. — Проводники не требуются?
Чичи-жи скрипнул «ориентируюсь, спасибо», сиганул на потолок и помчался догонять Рууну, на бегу активируя и-фик. Кучку испражнений таратака уже растоптала по полу толпа зрителей.
Малость поплутав, Чичи-жи спустился на гравилифте на четвертый ярус, нашел седьмой сектор и десятую комнату и вежливо поскребся. Открыл юноше юноша-терранец. Давешний Алёх из столовой, уш Рууны?
Таратак скрестил усики, наклоняя к полу голову в знак мирных намерений.
— Я ищу Рууну, — прошелестел он. — Можете его позвать, пожалуйста? Скажете — Чичи-жи пришел извиниться за устроенную драку…
Терранец поморгал на таратака странными терранскими глазами с белками и отступил назад, пропуская инорасника внутрь.
— Заходи, раз явился, — велел.
Ну, Чичи-жи послушался и вошел. Замерев в шаге за порогом, юноша закрутил со стебельков глазами, впитывая незнакомую обстановку.
Комната терранца и мУрука не имела тортецкой паутины на потолке, ни в одном из ее углов не было таратакских спальных гнезд. Чуть ли не половину пола здесь занимал застеленный светлой тканью матрас с раскиданными по нему подушками, одеждой, небольшим визором и неизвестными Чичи-жи предметами.
На второй, свободной от ложа половине стоял приткнутый к стене средних размеров стол с двумя стульями, чистый и пустой. Похоже, обитатели этой комнаты жили, в основном, горизонтально…
— У нас не прибрано, — буркнул неверно истолковавший переминания Чичи-жи терранец, придвигая таратаку один из стульев. — Садись, жди. Рууна в душе. Домоется и выйдет.
Чичи-жи неловко сел боком, трепеща надкрыльями, и развздыхался — у бедного горел заплывающий гематомой левый глаз и противно ныли, пульсируя, отбитые кулачками Рууны жвалы.
Терранец пристально разглядывал понурившегося таратака, кривил сочно-пунцовую ротовую щель. Оба молчали.
— Зря ты пришел, — наконец вымолвил терранец. — Вряд ли Рууна нуждается в твоих извинениях. Ну, подрались — с кем не случается? Тут драки между новичками — частое явление…
Чичи-жи пошевелил жвалами, — шиа-ши, больно, — сложил на брюхе две пары лап, верхнюю и среднюю, поразмыслил и ответил правду:
— Я совсем не из-за драки пришел. Мириться для нашей будущей дружбы и задать Рууне несколько вопросов.
Терранец поморгал и коротко дернул головой вперед и обратно:
— Лады. Дружба — дело святое.
Развернувшись, юноша хлопнул по стене рядом с дверью ладонью и вынул из открывшейся в ней освещенной изнутри ниши полметра на полметра пваровую* пластиковую бутылочку, наполненную прозрачной жидкостью.
— Вода, — сообщил, протягивая бутылочку таратаку. — Обычная, вы такую тоже пьете. Холодная, — уточнил, — к глазу приложи, пока совсем не окосел.
Шиа-ши, а Чичи-жи и не знал, что в комнатах есть вмурованные в стены холодильники!
Где-то щелкнуло, часть стены возле стола поехала в сторону, и Чичи-жи, забыв и про воду, и про холодильник, подорвался встречать Рууну.
Комментарий к Пвар – поллитра /таратакская мова/.
====== Часть 4 ======
Рууна появился из помещения душа кутающимся в белый пушистый халат, узрел гостя и замер столбиком, прижав к влажной голове ушки.
— Опять ты, блядь, — мяукнул недовольно, оскаливаясь. — Чего приперся?
Такой хорошенький, хрупкий, глазастенький и, — таратак помнил, — приятно-теплый на ощупь… Боясь напугать мУрука и спровоцировать его на новую драку, Чичи-жи скрестил усики и медленно протянул правую переднюю лапу.
— Я тебе настолько противен, — проскрипел расстроенно, — что мне только хамить можно?