– Вы когда там будете?
– Не нужно, Або, мы сами доберемся! – сказал ты. Потом вы обменялись адресами и обещали друг другу встретиться в ближайшие дни.
– Хорошая девочка! – понизил голос Або.
– Дадуна, знакомься: это Або, мой друг детства.
– Знаю… Все знаю… Клянусь мамой, столько я не плакала никогда…
– Ну, до свидания, Джако!
– До свидания, Або!
– До свидания, сестричка!
– До свидания!
Машина рывком сорвалась с места. Проехала десяток метров, Або резко затормозил, вышел из машины, поднял вверх руки и что-то крикнул.
– До свидания, Або, до свидания!..
Я и Дадуна стоим на огороженном металлической решеткой крохотном балкончике, что ласточкиным гнездом приклеился к обрывистой стене Джвари, и любуемся открывающейся отсюда картиной. Под нами – Мцхета со своими красивыми, под красной черепичной кровлей, домиками, монастырями, колокольнями, церквами, развалинами… Идут люди, много-много людей. Они сперва отсюда, с высоты, рассматривают Мцхета и Светицховели, незаметно прячут в карманах и сумках выковыренные из стен кусочки камня и раствора, потом спускаются вниз, в Мцхета, смотрят оттуда на это чудо – на Джвари, и вздыхают, и восторгаются, и поражаются – поражаются красоте храма, деснице возведших его людей, земле, вскормившей тех людей, небу, озарившему труд и подвиг их великий…
А Джвари стоит и безмолвствует…
– Авто!
– Да?
– Что ты подумал, когда получил мое письмо?
– Обрадовался.
– И все?
– Очень обрадовался!
– Чему же ты обрадовался?
– Видишь ли, я сам собирался написать тебе, и вдруг – твое письмо!
– А что ты хотел мне написать? Я промолчал.
– Ну-ка, говори честно!
– Хотел… В общем, приблизительно так: «Дорогая Даду, если ты не сердишься на меня, встретимся… Твой Джако»…
– «Мой Джако»… – Дадуна ласково провела пальцами по моим векам. – Все еще больно?
– Нет, уже прошло… Здорово я пересолил, да? Что сказали девочки?
– Ничего ты не пересолил. Анзор – скотина!
– Нет, я сам виноват, издевался над ним. А все же, что девочки сказали?
– Девочкам ты понравился.
– А ребятам?
– Ребята сказали, что ты – сволочь!
– А что ты сказала? – спросил я, обнимая за плечи Дадуну.
– Да… Девочки сказали, что ты – красивый парень. Красивый и умный.
– Красивый?!
– Ну, симпатичный… Это слова Изиды. Тебе понравилась Изида?
– Это которая?
– Та самая, с родинкой. Она сказала, что ты симпатичный и умный. Понял? – сказала Дадуна и постаралась сбросить с плеч" мои руки.
– Ты что сказала, Даду? – почти крикнул я.
– Я. Я ничего… – Она опустила глаза.
– Нет. Скажи мне честно! Скажи!
Дадуна исподлобья взглянула на меня и промолчала. Тогда я привлек ее к себе и поцеловал в губы. Сперва она застыла от неожиданности, потом прижалась ко мне, я почувствовал, как мелкой дрожью дрожит ее горячее тело. Когда я несколько ослабил объятия, Дадуна прошептала:
– Не надо, Авто…
– Почему, Дадуна?
– Не надо… Прошу тебя… И я послушно опустил руки.
Со двора донесся шум. Вскоре на балконе появилось человек десять мужчин, и среди них – генерал лет пятидесяти, высокий, плотный и совершенно лысый. Не трудно было догадаться, что экскурсия устроена в честь генерала.
– Ну-ка, молодые люди, посторонитесь! – подошел к нам один из мужчин. – Пожалуйте сюда, товарищ генерал!
Генерал удобно расположился в углу балкона и приготовился слушать.
– Джвари! – начал мужчина и слово в слово повторил содержание надписи на мемориальной доске.
Покашливая, он обвел взглядом окружающих его людей, потом вопросительно взглянул на генерала, подошел ближе к ограде балкона и приступил вплотную к теме.