Она заливисто, звонко засмеялась.
– Чего тебя бояться-то? Ты не чёрный медведь и даже не волк. Ты просто уставший путник, – склонила голову на бок. – Запутавшийся путник, заплутавший. Идём. Я вижу, у тебя ко мне много вопросов. Никогда не видел Диких?
– Нет, – честно отвечаю я. – Ты, похоже, тоже не часто встречаешь эльфов из кланов?
Она пожала плечами.
– Сюда редко кто-то заходит. Слишком близко к нашим лесам. Вы нас боитесь. Мы вас недолюбливаем. Всё просто. Идём.
– Меня Раирнаил зовут.
Она лишь кивнула. Кажется, имя наследного принца ничего не значит для неё, это просто имя.
– Мирриэль, так меня называл отец. Ваши Дикаркой называют. Ты не думай, я не обижаюсь на вас, это даже забавно, – она бодро шагает впереди, находя только ей понятные ориентиры в непроходимой чаще. – А вот и моя стоянка.
На небольшой полянке ярко горит костёр. Рядом навес от ветра и дождя, под ним – тёплый плащ.
– Тут холодно по ночам, даже костёр не всегда помогает, – девушка повернула ароматное мясо над костром. – Так зачем ты идёшь к морю, Раир? Решил построить корабль и уплыть в Страну вечного лета?
Какая наивность! Мы уже давно не мореплаватели. Все эти знания были утеряны вместе с бессмертием. Но, похоже, что она этого не знает…
– Нет, просто решил вспомнить старые времена. Мы когда-то давно бывали в хижине на берегу, я тогда был совсем маленьким, захотелось освежить те воспоминания.
– Скучаешь по кому-то? Я тоже по отцу скучаю, но… он в Стране вечного лета, там ему лучше. Он так боялся оставлять меня одну! Но я справилась. Думаю, он гордится мною, я не подвела его.
Внимательно смотрю на мою нежданную спутницу. Совсем юная, такие в кланах ещё под опекой старших находятся, а она одна путешествует. В сгущающемся сумраке её бледная кожа отливает серебром. Мирриэль обернулась, почувствовав на себе изучающий взгляд.
– Ты странный, Раир. Не такой, как твои собратья. Не могу понять почему, но твои голубые глаза всё время грустят. Почему? Что терзает тебя? Раз уж мы пойдём к морю вместе, почему бы нам не узнать друг друга получше?
– Ты очень внимательна, Мирриэль. Мне грустно, потому что я не могу понять нашей цели. Почему мы, древнейшая раса, возлюбленные дети Зелёного дракона Равновесия, ничего не предпринимаем, чтобы это Равновесие восстановить? Ты, наверное, ничего об этом не знаешь, ведь у вас в глуши нет политической борьбы, вы не посылаете воронов, не знаете последних событий, а между тем миру грозит опасность…
– Я знаю, – спокойно ответила она. – Поэтому и иду к морю. Там могила отца. Он сказал, что, когда мир начнёт рушиться, я должна идти к его могиле. Там я найду ответ.
– Так ты идёшь спрашивать совета у покойного отца?
– Он сказал, что это очень важно, – она сняла с огня жареного зайца и протянула мне половину. – Сказал, чтобы я поспешила к его могиле, когда почувствую нарушение Равновесия. Вот я и иду.
– Ты почувствовала нарушение Равновесия? Как такое может быть?
Она несколько недоумённо посмотрела на меня, часто хлопая длинными чёрными ресницами:
– А ты разве не чувствуешь?
– Я знаю, – её наивность так мила, – знаю, что в мире людей назревает большая война, и на нас это тоже скажется, поэтому мы говорим о нарушении Равновесия.
– Нет, это ерунда! Люди здесь ни при чём. Равновесие между мирами пошатнулось. Сила в тёмном мире пришла в движение. Разве ты не видишь вырывающиеся в наш мир потоки энергии смерти? Ты же видишь энергию жизни, почему её противоположность не замечаешь?
Я едва не подавился куском мяса. Эта дикарка рассуждала об энергиях, она не могла этого всего знать! Это древнее знание, доступное только прямым наследникам.
Чувствую, как волосы шевелятся у меня на голове. Первое же создание, которое я встретил в пути, оказалось носителем древней крови, да ещё и не такой, как моя, крови, которая может без обучения и наставников чувствовать всё то, чему меня учили десятки лет, всю мою жизнь лучшие учителя, маги-наставники, а она вот так просто об этом говорит! Призываю энергию жизни, чтобы посмотреть на собеседницу через эту «призму». Знакомое голубое сияние окутывает всё вокруг, но не девушку, склонившуюся у костра. Что это? Как такое может быть? Энергия жизни читается во всех живых существах, а её энергии я не вижу. Я пытался разобраться, что бы это могло значить, когда услышал, как Мирриэль выругалась, одёргивая руку от огня. Моему удивлению нет предела, ведь ругается она на древнейшем языке, наши учёные онемели бы от такого святотатства.
– Ты знаешь древний язык?
– Древний? – она улыбнулась. – Не знаю. А если ты про тот язык, на котором я только что говорила, так мы с отцом только на нём и общались. Я общий хуже знаю, чем этот. Но он не древний, просто им никто не пользуется.
Эта девушка воистину была полна тайн.
Всё, чему меня долго и упорно учили, она разрушила за полчаса знакомства. Тайны энергии, древний язык, носителей которого не осталось, тот самый язык, на котором говорили предки, заточившие Красного дракона. И вот передо мной сидит над огнём юная девушка, которая ругается на древнем языке и знает, что я вижу энергию жизни. Кто она? Кем был её отец? Что она там говорила про нарушение Равновесия? Ничего такого наши маги мне не говорили, да и сам я ничего не чувствовал… Мы слепцы! Все мы! Вот ответ на все вопросы, не надо браков по расчету и воронов, надо просто уметь чувствовать!
– Ты говорила об энергии смерти?
Она пожала плечами. Маленькие острые зубки в это время оторвали ещё кусочек зайчатины, на подбородке осталась капелька сока – никаких манер, но очень по-настоящему.
– Да вы там в своих кланах совсем забыли обо всём! Хуже людей стали, – она с досадой покачала головой.
– Ты хочешь сказать, что все Изгнанники, кто живёт по эту сторону леса, все это знают и чувствуют?
Она снова пожала плечами.
– Нет, не все. Здесь тоже много потерявшихся. Но мой отец мог и научил меня. Хочешь, я научу тебя? Это не сложно…
О, боги, кто она? Не сложно?! Десятки часов тренировок – цена первого взгляда на энергию, а она говорит – не сложно.
– Идём, покажу, – эльфийка подошла ко мне и протянула руку.
Я беру её за руку. Она оказалась просто ледяной, но такой изящной, почти прозрачной. Никто не смеет прикасаться к королевскому отпрыску и тем более вот так тянуть его за руку куда-то в темноту леса. Девушка так и не отпустила мои пальцы. Такого не было никогда!
– Здесь! – наконец сказала она, опускаясь на влажную траву. – Садись рядом, а лучше ложись.
Она тянет меня за собой, усаживая на влажную от вечерней росы траву, а потом мягким толчком в грудь опрокидывает на спину. Это уже просто… наглость? Но не для неё. Для моих подданных, безусловно, такое поведение было бы непростительно, но не для этой девушки, она – Дикарка.. Я хочу подняться, но ледяная ладошка твёрдо прижимает меня к земле. Рука просто лежит у меня на груди, где-то около сердца.
– Не дёргайся! Лежи спокойно. Закрывай глаза. На… – Дикарка протянула сочную травинку. – Мне это всегда помогает. Хочешь – жуй, не хочешь – выплюнь. Просто слейся с природой, стань её частью, забудь, что ты – это ты. Думай только о том, что ты часть природы. Она начнёт с тобой говорить, ты почувствуешь её боль и сможешь узнать, почему ей больно. Растворись в ней!
Я лежу на влажной траве. К груди по-прежнему прикасается маленькая ладонь странной девушки. Похоже, она так просто не отпустит. Ничего особенного не происходит. Неподалёку журчит ручей. Где-то завыл волк, созывая своих братьев. Ухнула сова, отправляясь на охоту. Проходит некоторое время. Пытаюсь слиться с природой, но я не знаю, как это делается. Совсем рядом с моим ухом звучит шёпот девушки:
– Не думай. Ничего не делай. Просто позволь себе быть тем, кто ты есть, позволь себе стать тем, кем ты никогда не был, позволь себе свободу, отпусти себя.
Её дыхание щекочет меня. Хочется вырваться из её нежной хватки. Что значит «позволь себе»? Я принц крови. Как могу я себе позволять? Для меня есть только долг. Но что-то изменяется, ведь она права: я так хотел свободы, но никогда не знал, что это… Глубокое тёмное небо над головой, белые точки звёзд мерцают в этом тёмном просторе. Бесконечность жизни. Гулкий водопад ощущений обрушивается на меня, и я слышу, как трескается реальность, слышу радостный вой демонов, вырывающихся на свободу, слышу стоны умирающих. Нет, не слышу… Я не могу этого слышать, это происходит слишком далеко от этой поляны, затерявшейся в тёмном лесу. Я чувствую это, потому что я часть этого всего, часть разрываемого пространства, часть искривляемой чьей-то злой волей реальности. Меня бьёт озноб, я чувствую боль. Я знаю, что чаши весов Равновесия не стоят больше неподвижно. Что-то происходит, и что-то ужасное…