Стоунвейл неплохая добыча, верно? — Знакомый воркующий голос прервал ее размышления.
Виктория обернулась и увидела рядом с собой Изабеллу Рикотт. Она заставила себя улыбнуться. По правде говоря, Виктория терпеть не могла эту женщину, но в то же время завидовала ей.
Изабелла Рикотт напоминала Виктории экзотический драгоценный камень. Ей недавно минуло тридцать, и ее окружала атмосфера женской тайны, притягивающая мужчин не меньше, чем нектар привлекает пчел. Экзотичность ей придавали по-кошачьи грациозная походка, гладкие темные волосы и слегка раскосые глаза. Она была одной из немногих женщин (к их числу принадлежала и Виктория), которые презирали моду и носили яркие цвета, а не безупречно белые или пастельные. Изумрудно-зеленое платье Изабеллы сверкало в ярком освещении бальной залы.
Но Виктория завидовала не экзотической красоте Изабеллы, а той свободе, которую предоставляли ей возраст и положение вдовы. Вот о чем она мечтала. Женщина, достигшая положения леди Рикотт, избавлялась от внимательного надзора света, которому подлежала сама Виктория: леди Рикотг могла даже позволить себе, с известной осторожностью, тайный роман.
Виктория никогда еще не встречала человека, с которым ей захотелось бы завести роман, но, пожалуй, она не отказалась бы от такой возможности — если бы представился случай.
— Добрый вечер, леди Рикотг. — Виктория глянула сверху вниз на собеседницу, которая была на несколько дюймов ниже ее. — А вы знакомы с графом?
Изабелла покачала изящной головкой.
— К сожалению, нас еще не представили друг другу. Он совсем недавно появился в свете, хотя, как я слышала, уже стал завсегдатаем клубов, в особенности часто его видят за карточным столом.
— Я тоже об этом слышала, — вступила в разговор Аннабелла, — Берти говорит, он превосходный игрок, очень хладнокровный.
— В самом деле? — Изабелла глянула в тот конец комнаты, где граф все еще продолжал беседовать с леди Атертон. — Красивым его не назовешь, верно? Зато в нем есть что-то интригующее.
Красивый? Виктория чуть не расхохоталась — столь неуместным казалось это слово применительно к Стоунвейлу. Нет, красивым его не назовешь. У него сильные, даже резкие черты лица, острый нос, агрессивно выпяченный подбородок, а в серых глазах — какая-то напряженность. Волосы графа, цвета неба в безлунную ночь, уже тронуло на висках серебро. Все это вместе никак нельзя назвать красотой… Приглядевшись внимательно, можно увидеть в нем спокойного, хладнокровного и властного мужчину, но никак не светского денди.
— Но он прекрасно одевается, — вставила Аннабелла.
— Да, — спокойно согласилась Изабелла, — одеваться он умеет.
Виктории не понравился оценивающий взгляд, каким Изабелла смерила графа. Однако она не могла не признать, что Стоунвейл принадлежит к числу мужчин, которые не позволяют даже модному портному навязать им свой вкус. Его широкие плечи, тонкая талия, крепкие ноги не нуждались в приукрашивании.
— И наверняка забавен, — протянула Изабелла.
— Ну конечно, — оптимистично согласилась Аннабелла.
Виктория снова взглянула на темную фигуру, высившуюся рядом с леди Атертон. Забавен — это совсем не то слово. Он опасен.
Но Виктории внезапно захотелось поиграть с этой опасностью, ей давно уже не хватало круговерти света, в которую она погружалась каждый вечер, чтобы не проводить в одиночестве долгие ночные часы. Ей необходимо было что-то еще, чтобы уйти, убежать от постоянных ночных кошмаров.
Быть может, граф Стоунвейл и станет тем успокаивающим средством, в котором она так нуждается.
— Лукас, дорогой, какое впечатление она произвела на тебя? Думаешь, она подойдет? — Леди Атертон с трепетной заботой обратила к графу свои прекрасные кроткие глаза.