— Однако, — в свою очередь вздохнул я, — весь опыт моей нынешней, довольно краткой жизни убеждает меня в обратном: весь Рум так и кишит ассасинами, да еще какими! Будто бы сам шайтан рассыпался на целое воинство хитрых колдунов, умелых душителей и искусных метателей железных звезд. Что скажете, брат Эд?
— Что я скажу? — Тут рыцарь Эд оживился и расправил плечи. — Я скажу, что Посланник пришел. Я скажу, что это верная примета: чума вот-вот вспыхнет с новой силой. Я скажу, что змеи долго спали. Теперь их пригрело адским огнем, и клубок зашевелился вновь. Я скажу, что истинным рыцарям Храма тоже пора сбросить дрему и точить мечи.
— Не могу поверить, что недавно на дворцовую площадь Коньи выезжала дремлющая армия тамплиеров, — заметил я.
— Нужны поводы для учений, — улыбнулся рыцарь Эд.
— Нужны, — согласился я. — Вот мне и любопытно, какими судьбами вас самих-то, брат Эд, занесло из Франции в эти забытые Богом места?
— Эти места отнюдь не забыты Богом, — со всей серьезностью поправил меня брат Эд.
— Верно, — поддержал я его. — Сравнение неуместно.
— История довольно долгая, — с некой душевной тяжестью или же усталостью медленно проговорил рыцарь Эд. — Во многом я обязан необыкновенной судьбе своего отца. Боюсь, так нам не хватит одной свечи, а воск здесь стоит недешево. Зажигать же сальную не годится для встречи с вами, мессир.
Наши кувшины были давно опорожнены, но вино было разбавлено водой по-гречески, и в голове стоял только легкий и приятный шум, подобный голосу реки, не заглушавшему важных мыслей.
— Вы правы, брат Эд, — сказал я, не оставляя намерения подобраться к кое-каким загадкам с другой стороны. — Еще одну, третью, необыкновенную историю нам в одну ночь не втиснуть, как трех баранов в один, пусть даже большой мешок. Увы, пока что я бессилен похвалиться своими предками. К великому своему стыду и страху, ничего не могу сказать даже о своем отце. А как граф Робер де Ту назвал своего сына от сельджукской принцессы?
— Гюго, — был ответ.
— В честь основателя Ордена Рыцарей Храма? — спросил я, почувствовав в душе некое внезапное воодушевление.
— По всей вероятности, так, — кивнул рыцарь Эд.
— Вот самое великое оправдание и объяснение всех поступков графа! — едва не в полный голос воскликнул я.
— Да, мессир! — поддержал меня рыцарь Эд, и глаза его засветились едва ли не ярче озарявшей нас свечи. — Это имя тоже некогда помогло мне сделать правильный выбор.
— А как окончил свои дни Гуго де Ту? — открыл я дверь для следующего вопроса.
— При осаде Аламута в него попали со стены отравленной стрелой, — ответил рыцарь Эд. — У него было очень крепкое здоровье, и он боролся с ядом целый месяц. До того самого дня, когда шейх ассасинов сдался монголам и открыл ворота крепости.
Свеча на несколько мгновений грустно склонила свое пламя, узнав о мучительной кончине славного рыцаря.
— Итак, насколько я вижу, славу победы над ассасинами монголы разделили с тамплиерами из Рас Альхага, — продолжил я свои рассуждения, — хотя те, наверно, составляли малую крупицу всей осаждавшей армии.
— Зато драгоценную крупицу, — вставил рыцарь Эд.
— Несомненно, — подтвердил я. — Последний прямой потомок ас-Сабаха сдался не только ильхану, но, можно сказать, и Гуго де Ту. Теперь вернемся к Рас Альхагу. Можно ли считать, что в качестве приманки крепость так и не потребовалась? Что в ней творится ныне?
— Времена изменились, — напомнил мне рыцарь Эд. — Ныне там логово разбойников, или, как слышно из рассказов простолюдинов, логово демонов.
— Или логово ассасинов, — повернул я на свое. — Так же как и Дворец Чудесного Миража.
— Да, теперь там могут хозяйничать ассасины, — признал рыцарь Эд.
— И тот самый колодец, из глубин которого я начал свое путешествие во сне или наяву, должен находиться не иначе как в Рас Альхаге, — заключил я.