Надо сказать, что всякие сношения с женщинами были запрещены тайным ассасинам под страхом мучительной смерти, поскольку, как думал шейх горы, только женщина способна выведать у мужчины самые сокровенные тайны, какую бы страшную клятву ни давал тот, дабы охранить их от мира. Так расцвел в тайном круге Ордена пышным цветом грех содомии.
Позднее, дабы укрепить возведенные столпы ада, третий шейх горы, из потомков ас-Сабаха, подбросил в Орден через своих людей искусно подделанную древнюю книгу, из которой якобы становилось ясным для всякого здравого ума, что Спаситель был обычным, грешным человеком и, попросту говоря, обманщиком. Случилось это новое, еще более гнусное нападение на первоначальный дух некогда славного Ордена во времена, когда Иерусалимом правил король Фульк Анжуйский.
Но и это не стало пределом нечестивых вожделений главарей ассасинской ереси. Спустя почти полвека, незадолго до падения Иерусалимского королевства франков, среди рыцарей Храма появился не кто иной, как пятый шейх горы, называвший себя Анаэлем. Власть над Аламутом и другими крепостями он передал своему брату, а сам задался целью через внутренний круг достичь высших званий в Ордене. Можно сказать, что среди плевел, разбросанных на пшеничном поле, на этот раз возрос самый опасный злак, ничем не отличавшийся от пшеничного и в каждом из своих многочисленных зерен содержавший смертельный яд разврата. Анаэлю удалось, хотя и не на долгий срок, стать Великим Магистром Ордена Храма, но его деяния могли стать настолько тлетворными для всего христианского мира, что терпение Всевышнего, по-видимому, иссякло, и лже-магистр исчез в горах под обвалом.
Разумеется, далеко не все рыцари-франки поддавались искушению войти в число посвященных внутреннего круга, якобы ведающих последние тайны мироздания, и далеко не все рыцари оставались безропотными овцами, которых подгоняли ударами палок воры, забравшиеся в овчарню. Многие противились кощунствам и восставали, но становились всего лишь гласом вопиющего в пустыне. В Париже и Риме верили не их словам, а доносам на этих рыцарей, всегда упреждавшим откровения последних. Сами рыцари вскорости пропадали бесследно, а их имена упоминались затем в мессах среди имен тех, кто сложил свои головы в сражениях с ассасинами. Подкупом и угрозами посвященные внутреннего круга, среди которых были и комтуры, и маршалы, и сенешали, сдерживали дух тех, кто упирался, невольно попав на порог преисподней.
И все же противление никогда не затухало, несмотря на то, что его пламя заливал неиссякаемый золотой ручей, исток которого нужно было искать в далеких персидских горах.
Однажды — это случилось также незадолго до падения франкского королевства в Палестине — некому тамплиеру из верных было указано во сне, что из глубин Востока, из самого средоточия ереси явится посланник, который принесет священное оружие, именуемое Ударом Истины. На деревянных ножнах оружия будет вырезан изначальный знак Ордена: восьмиконечный крест, от которого новые предводители Ордена уже отказались, заменив его тавром, что мог обозначать как дорожный посох древних патриархов, так и простую букву «Т», замыкавшую Орден в цитадели собственной греховной гордыни. Как и всякий знак в учении ассасинов, тавр на плащах мог истолковываться с любой стороны.
Предание, с которым впоследствии безуспешно боролись облюбовавшие Орден ассасины, гласит, что тому тамплиеру, удостоенному сонного видения, было также открыто время, когда среди самих братьев Ордена тайно появится Великий Мститель и этот Великий Мститель будет в силах изгнать злого духа, вселившегося в чистый дом веры.
Одним из доблестных людей, бережно скрывших это предание в своем сердце, стал граф Робер де Ту. Он не был тамплиером, когда, приняв Крест, отправился в третий поход христианского воинства во Святую Землю. Увы, этот поход из-за распрей его предводителей кончился неудачей.