Над рекой, протекающей через школьную усадьбу и отделяющей деревню от широкого заливного луга и дальше – от березовой рощи, – повис сизый туман.
Утихло все на рассвете. Только веселый, хлопотливый щебет ранних птиц доносился из рощи. Вера присела на скамью возле своего окна. В квартиру идти не хотелось, ложиться бесполезно: все равно скоро встанет Евдокия и, сердито сопя, начнет накачивать свой капризный примус.
II
В деревню Красное Озеро Вера приехала более полутора лет назад. До этого она занималась в Минском учительском институте. На факультете языка и литературы, да и на других факультетах учились тогда люди в большинстве не очень молодые, некоторые уже со стажем педагогической работы. Сесть за парту на четыре-пять лет они не решались, а на два года – куда ни шло. Среди них Вера оказалась чуть ли не самой молодой. Она нигде еще не работала, не было у нее и перерыва в учебе: вместе со своей землячкой и подружкой Аней Бубенко девушка только что окончила рабфак.
Приехали девчата на занятия с небольшим опозданием – их курс прослушал уже несколько лекций. Дежурная показала им аудиторию группы. Глянула Вера в щелочку в дверях и недоуменно посмотрела на подружку.
– Не наши это! – решительно сказала она. – Тут, наверное, дипломники какие-то.
Дождавшись перерыва, они спросили у студентов, какой курс здесь занимается. Оказалось, дежурная была права. Девушки вошли в аудиторию, по рабфаковской привычке быстро определили, какие из свободных мест получше, и сели за первый стол: невысокая Аня всегда норовила занять место впереди. Вера в этом ей обычно уступала. Сели, потупились от смущения, потом заговорщицки глянули друг на дружку и прыснули – чего в самом деле они так застеснялись, не знают, куда смотреть, как положить руки? На рабфаке такого с ними никогда не бывало!
Вскоре, преодолев смущение, девушки как бы случайно начали посматривать то в одну сторону, то в другую, – присматриваться к однокурсникам. Их удивляло, что никто из присутствующих не ораторствует, не заливается смехом, не показывает фокусов, как это частенько бывает в аудиториях во время перерыва. Студенты держались очень уж самостоятельно и серьезно. Не потому ли, что не успели сблизиться друг с другом, или возраст сказывался? Постепенно Вера почувствовала себя свободнее, хотя смущение ее не совсем прошло. Почему-то подумалось, что все эти студенты знают больше ее, многие, конечно, будут отличниками, а она при всем своем желании не сможет угнаться за ними.
Вон за четвертым столом кому-то улыбается красивая девушка. Взгляд ее не лишен кокетства, однако и в нем заметна озабоченность. А это совсем не идет к ее стройной спортивной фигуре, к такому, казалось бы, волевому лицу. Девушка повернулась к доске, и Вере показалось, что она вот-вот заговорит. Да, войдет преподаватель, задаст ей какой-нибудь вопрос, и девушка обязательно удивит всех своим продуманным, четким ответом.
А что, если на второй вопрос придется отвечать ей, Вере? Она, может быть, и двух слов связать не сумеет после этой девушки. А если и отважится, будет отвечать так неуверенно, что преподаватель послушает, послушает да и сочувственно скажет: «Садитесь!»
От этих мыслей даже не по себе стало: с кем же тут можно подружиться, к кому обратиться за помощью, если самой будет не под силу? Незаметно глянула на подружку: лицо у нее сияет, не осталось и следа недавней растерянности. Аня могла теперь же вот встать и пройтись возле любого из этих столов, заговорить с любой студенткой, рассмеяться так, будто давно уже она здесь своя. И, конечно, меньше всего думает Аня в эти минуты о занятиях, о том, будет ли она тут в числе лучших или самых отстающих.