Марк Лепид, равнодушный или льстивый, не нравился ей. Но все же, он сумел зацепить в ней струнку женского кокетства.
— А как надо? — приглаживая ладонью светло-рыжую прядь, спросила она.
Лепид удовлетворённо улыбнулся. С видом знатока перебрал склянки с притираниями, расставленные перед зеркалом на ореховом столике. Открыл одну, понюхал и небрежно отставил в сторону. Взял другую, подцепил кончиком пальца содержимое и осторожно лизнул.
— Миндальное масло, — заявил он. — Женщины втирают его в кожу, чтобы придать ей особую мягкость и сияние. Вели рабыне умащать им волосы. Вот так, — Лепид растёр масло кончиками пальцев и погрузил руки в мягкие кудри Друзиллы.
Волосы ярким золотом переливались сквозь пальцы Лепида. Он мягко массировал корни волос и кожу головы. Друзилла расслабилась, отдаваясь нежным прикосновениям. Лепид пристально наблюдал за ней сквозь полуопущенные веки. Уловив мгновение, когда на губах Друзиллы появилась дрожащая улыбка, Лепид заговорил обворожительным тоном:
— Делай это ежедневно, и к исходу месяца твои волосы обретут ослепительный блеск. Как ты прекрасна! — восхищённо вздохнул он, встретив в зеркале взгляд Друзиллы. — Достойна быть императрицей, как никакая другая римская матрона!
Друзилла напряжённо вздрогнула. Лепид продолжал мягко втирать масло в корни волос. Ему хотелось обезволить её, подчинить своим завораживающим прикосновениям.
— Я страдаю оттого, что мне не позволено прикоснуться к тебе! — мелодично шептал Марк Лепид. — Будь я императором — ты стала бы моей императрицей!
«Соглашайся, глупая! Выдай мне секреты братца-любовника! А уж я найду, как правильно использовать их!» — скрывая раздражение под улыбкой, думал он. И сильнее надавливал пальцами на голову Друзиллы. Хотел, чтобы его воля пробежала по нервным окончаниям и влилась в мозг девушки.
Друзилла лениво качнула головой. Массаж, поначалу приятный, надоел и начал раздражать.
— Достаточно, Лепид! — мягко, без привычного высокомерия, попросила она. — Теперь уходи. Позволь мне побыть одной.
Лепид послушно отступил к двери. Друзилла, повернув голову, смотрела на него широко раскрытыми глазами. «Самое время уйти! — влюблённо улыбаясь жене, думал он. — Пусть в одиночестве внимательно обдумает мои слова».
Обернувшись напоследок, он взглядом тёмных, близко посаженных глаз велел Друзилле: «Предай брата, и мы с тобой займём его место!»
Друзилла отвернулась в смятении. Марк Лепид пугал её. Закрыв глаза, она бессильно уткнулась лицом в сложенные крест-накрест руки. Кто-то с ласковой настойчивостью потянул её за край столы. Друзилла приоткрыла один глаз. У её ног на коленях стояла Цезония.
— Не доверяй Марку Лепиду! — разведённая матрона просительно сложила узкие ладони.
— Ты слышала? — тихо спросила Друзилла.
Цезония утвердительно затрясла острым подбородком:
— Лепид хочет стать императором вместо Гая Цезаря! Кровь Августа заговорила его честолюбию.
Друзилла простонала сквозь зубы:
— Я никогда не допущу этого!
Цезония поднялась с колен. Теперь она возвышалась над сидящей Друзиллой. Слабая, растерянная императорская сестра потянулась к сильной подруге в поисках поддержки. Цезония, снисходительно обняла Друзиллу и прижала к груди. Друзилла нервно всхлипнула, пряча лицо в складках зеленой столы подруги.
«Слишком слаба! — думала Цезония, глядя в серебрянное зеркало, поверх головы Друзиллы. — Слабые должны уходить, чтобы осводить место сильным!»
— Успокойся! — ласково произнесла она, гладя растрёпанные волосы Друзиллы. — Мы победим Марка Лепида, действуя хитро и осторожно.
Друзилла послушно кивнула. Всхлипывание потрясало её хрупкие плечи.
— Ты должна выпить успокоительный настой, — заметила Цезония.