Друзилла с наслажением окунула в теплынь босые ноги. Розовые лепестки плавали по поверхности, прилипали к узким ступням и медным стенкам таза. Друзилла вытащила из ушей тяжёлые изумрудные серьги и протянула Цезонии.
— Тебе, — улыбнулась она. — За то, что открыла мне могущество Изиды.
Цезония трепетно приняла подарок. Она взвесила серьги на ладони и опустила веки, стараясь не выказать охватившую её алчность.
— Благодарю тебя, Друзилла!
Цезония готовилась преклонить колено перед сестрой императора, но Друзилла удержала её.
— Ты — моя лучшая подруга! — сказала она. — До сих пор у меня не было никого, ближе сестры Агриппины.
Друзилла умолчала о Гае, самом близком и дорогом ей человеке. О муже, Луции Кассии Лонгине, даже не вспомнила.
— Цезония! — Друзилла вдруг вцепилась в рукав темно-зеленой туники Цезонии. Медовое лицо побледнело, светло-коричневые веснушки проступили сквозь слой белил.
— Что, Друзилла? — Цезония участливо приблизила к ней узкое лицо.
— Я ненавижу Лоллию Павлину. Как мне избавиться от неё?
Цезония испытывающе всмотрелась в лицо Друзиллы. Как далеко готова зайти она? Можно ли доверить безвольной, избалованной императорской сестре страшные тайны улицы Субуры?
— Гречанка-вольноотпущенница, Локуста, держит лавочку на Субуре, — предусмотрительно оглядевшись, шепнула она. — Продаёт травы, лечащие простуду и боли в суставах. Но есть у неё иные: несущие болезни, безумие и смерть, — Цезония, призывая к осторожности, приложила к губам указательный палец.
Друзилла, замирая от страха, прижалась к Цезонии.
— Достанешь мне эти травы? — спросила она. — Я заплачу любую цену.
Цезония кивнула.
— Нужно действовать осторожно, — предупредила она. — Если нас обнаружат — осудят за колдовство. «Тебе, любимой сестре императора, ничего не будет. А мне доведётся ответить за двоих!» — подумала Цезония, пожалев о неосмотрительном предложении.
— Я боюсь, — суеверно передёрнулась Друзилла.
— Прежде, чем испробовать травы, можно избавиться от Лоллии иным способом, — вкрадчиво шепнула Цезония.
— Как?
Цезония, хитро ухмыляясь, наклонилась к уху Друзиллы и зашептала.
* * *
Час спустя Цезония поджидала между колоннами перистиля Лоллию. Когда императрица, тщательно наведя красоту, покинула покои, Цезония преградила ей дорогу.
— Приветствую тебя, благородная Лоллия Павлина! — льстиво проговорила она, склонив голову.
— Кто ты, и чего хочешь? — Лоллия презрительно осмотрела скромную тунику женщины, склонившейся перед ней.
— Я — Цезония, подруга благородной Юлии Друзиллы.
Красавица Лоллия звонко рассмеялась, играя обольстительными ямочками на розовых щеках.
— Точнее — её добровольная рабыня! — язвительно заметила она. — Мне рассказали, что ты причёсываешь Друзилле волосы и помогаешь лечь в постель! Оставь меня в покое! Рабынь у меня и без тебя достаточно, а милостыни я не подаю.
Сделав знак двум прислужницам, подхватившим край длинного покрывала, Лоллия попыталась обойти Цезонию. Та не сдавалась. Сделала два поспешных шага в сторону и взглянула в лицо императрице. Лоллия неприятно поморщилась, столкнувшись вплотную с женщиной, чьё узкое длинное лицо напоминало лезвие меча.
— Я не прошу милостыни, благородная Лоллия! — с достоинством улыбнулась Цезония.
— Чего же ты хочешь?
— Друзилла желает поговорить с тобой наедине. Она ждёт тебя в саду, у статуи Юпитера. Одну, без провожатых.
Лоллия задумалась. Красивое, умело нарумяненное лицо, стало жёстким.
— Побудьте здесь! — велела она рабыням.
Подобрав край покрывала, Лоллия трижды обернула его через руку, чтобы не цеплялось за ветки. И поспешно спустилась по ступеням в сад.